Дмитрий Санакоев: "Мы считаем себя правительством Южной Осетии"

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

"Шах цхинвальскому режиму московского происхождения!" — так оценил итоги альтернативных выборов президента Южной Осетии однофамилец неожиданного соперника Кокойты, журналист Владимир Санакоев.

Напомним, что 12 ноября в непризнанной республике Южная Осетия прошли "двойные выборы": одни на территории, контролируемой правительством Кокойты, вторые, альтернативные — на подконтрольной Тбилиси, в основном в грузинских селах. Согласно официальным заявлениям, в первых приняло участие около 52 тысяч человек, во вторых — около 42 тысяч. За первого президента проголосовало 96% избирателей, за второго — 88%. То есть оба получили абсолютное большинство голосов. И теперь у непризнанной республики есть уже два непризнанных президента...

Говорить, как планируют работать в таких условиях оба правительства, сейчас довольно сложно. Факт, что непризнанное правительство Кокойты, так или иначе, но признано стороной конфликта. Альтернативному правительству, наверное, еще предстоит доказывать свою "дееспособность".

Чтобы разобраться в ситуации, мы встретились с победителем "альтернативных выборов" Дмитрием Санакоевым. Новый президент Южной Осетии пока не обзавелся офисом в Тбилиси, так что интервью состоялось в его личном автомобиле. Два крутых джипа с соответствующими номерами "BOS" и "VIP" остановились прямо на проспекте Руставели. Горожане с любопытством гадали — кто восседает в джипе с мигалками, и чьи это "соколы" из личной охраны сверлят пронзительным взором остановившихся у непривычного кортежа зевак.

- Ваш прогноз ситуации в регионе?

- Шаг, который мы сделали, направлен на установление мира. Наши мирные инициативы будут скоро озвучены — мы призовем все стороны к миру.

- Каковы основные пункты Вашей программы?

- Один из важнейших пунктов — это демилитаризация зоны. В зоне конфликта должны остаться только те силы, которые призваны поддерживать мир.

- Как будет происходить эта демилитаризация?

- Она будет происходить по тем принципам, которые зафиксированы в соглашениях, подписанных в 1992 году в Дагомысе между правительствами России и Грузии с участием Южной Осетии и Североосетинской Республики. Это соглашение предусматривает разоружение, демилитаризацию зоны и восстановление экономики. Мы говорим, что все стороны должны вывести войска, которые незаконно находятся в зоне конфликта. (Я не имею в виду миротворческие силы.) Что касается полицейских и милиции, то они должны неукоснительно поддерживать правопорядок и гарантировать безопасность граждан.

- Что мешало демилитаризовать зону конфликта до референдума?

- В основном, недоверие между переговорщиками.

- А сейчас есть доверие?

- Сейчас этого доверия тоже нет, но есть сила, которая будет призывать обе стороны к решению тех проблем, которые они не желают видеть. Сегодня Грузия не хочет подписывать договор о ненападении, но в то же время говорит: "Мы готовы подписать, но мы не согласны, чтобы там не было других вооруженных формирований, кроме миротворческих". И в то же время они говорят, что российские миротворцы должны выполнять предписанные им обязанности. Я говорю, что не только эти миротворцы, но все миротворческие силы должны выполнять договоренности. Народ, который там проживает, требует мира. Мир, который требует народ, давно должен быть установлен, но до сих пор за нас решали другие. Мы говорим, что осетины должны построить этот мир вместе с грузинами. Мы говорим также, что надо менять переговорщиков.

- Будет ли альтернативное правительство сотрудничать с цхинвальскими властями?

- Мы не считаем себя альтернативным правительством — мы считаем себя правительством Южной Осетии, потому что нас избрал народ Южной Осетии. Я принимаю выборы, которые прошли в Цхинвали, и понимаю выбор осетинского народа. Но режим, который там существует — он ничего не сделал для народа. Они всегда говорили, что грузинская сторона ничего не делает для мирного решения конфликта, что она их игнорирует. Да, может, игнорируют, но они сами ничего не сделали, чтобы провести эти выборы демократическим путем.

- Вы лично готовы взаимодействовать с правительством Кокойты?

- Я к этому готов, чтобы примирить народы.

- У Вас были с ним встречи или телефонные переговоры?

- Нет, не было, и если честно, пока не собираюсь. В сторону цхинвальского правительства наши инициативы будут озвучены в начале декабря. Страсти в Цхинвали еще не улеглись, они еще не осознали, что есть новая сила, с которой нужно вести диалог не силой оружия, а силой слова, вот тогда мы сможем с ними говорить и убеждать. У меня нет никаких мыслей, чтобы разговаривать с цхинвальским правительством. Не хочу и не буду. Если они способны вести нормальный, правильный диалог — будем разговаривать, нет — не будем.

- А какая тогда альтернатива?

- Если они хотят мира, хотят, чтобы Республика Южная Осетия состоялась, чтобы стала подконтрольной единой власти, значит, желание есть.

- А если не хотят?

- Значит, они не хотят видеть республику такой, какой ее видим мы — хотят, чтобы республика была раздроблена, чтобы там была конфронтация. Значит, это не политическая сила. Политик не может допустить, чтобы народ раздваивался, жил на фоне конфронтации, терял свои территории.

- Почему Кокойты объявил Вас в розыск?

- Он представляет тоталитарный режим, который везде погибает — в том же Ираке, в той же Германии. Можно назвать и другие государства, где режим себя исчерпал: диктатурой нельзя удержать народ — можно лишь до определенного времени. Я считаю, что все действия по возбуждению уголовного дела, по факту преследования или еще чего-то — это не народная власть, это режим, который таким образом сохраняет свою власть в регионе, по-другому у него ничего не получается.

- Как Вы оцениваете роль России в урегулировании конфликта?

- Роль России огромна, и она должна обязательно сделать все, чтобы в регионе восстановился мир.

- Ваше правительство готово к диалогу с Москвой?

- Мы готовы вести переговоры и соблюдать все договоренности, и мы готовы отстаивать в регионе интересы как России и Грузии, так и международного сообщества. Если эти интересы где-то не совпадают и для России важно что-то другое, то пусть они делают без нас.

- Москва признает Ваше правительство?

- Москва не признает ни одно правительство. Она признает волю народа, она это учитывает, но Москва поддерживает принцип территориальной целостности, она не может себе позволить ничего другого. В то же время она предлагает свой вариант решения спорных вопросов — создание нового демократического государства. Намек понят. Мы говорим, что народ должен примириться и жить в монолитном государстве.

- Какой Вы видите Южную Осетию в будущем?

- Республика. Автономия — это не независимость. Грузия в скором будущем, когда проблемные вопросы будут мирно урегулированы, должна поменять государственное устройство и стать федеративным государством. Для нас это важнейший вопрос: все события 20-х, 90-х годов приводили к кровопролитию. Мы должны быть конституционно защищены.

- Грузинское правительство Вас поддерживает?

- Я не могу говорить за грузинское правительство. Они не признают ни те, ни другие выборы. Но у нас есть полномочия говорить с правительством Грузии об условиях мира.

- Вы встречались с представителями грузинского правительства?

- Пока нет. После инаугурации я планирую договориться о встречах на высшем уровне.

- Где будет находиться правительство Южной Осетии?

- Оно будет находиться в Южной Осетии в селении Курта. Работа правительства будет строиться на законодательстве Южной Осетии, основываясь на Конституции Южной Осетии.

- Как и кем будет укомплектовано правительство?

- Добрыми, порядочными, честными людьми.

- Людьми из Южной Осетии?

- Главное, чтобы они были квалифицированными сотрудниками. Будут приглашаться и из Москвы, из Тбилиси.

- Кому принадлежит идея альтернативных выборов?

- Нам.

- Лично Вам?

- Не только мне. Комитету национальному спасения. Граждане Южной Осетии, которые там работали, нашли в себе силы сказать, что иначе мы пропадаем. Как бы их не называли — предателями, маргиналами, это честные, порядочные люди. Жизнь покажет, кто был прав. Есть один суд — Божий, и рано или поздно мы все предстанем пред ним.

- В этом ноябре многие опасались вооруженного противостояния. Считаете ли Вы, что альтернативные выборы на некоторое время ослабили напряженность?

- Да, конечно.

- А отставка министра обороны Грузии Ираклия Окруашвили?

- Удивительный народ журналисты! Причем тут Окруашвили, и причем тут Южная Осетия, в данной ситуации? Не хочу даже обсуждать этот вопрос. Окруашвили является министром правительства Грузии. Даже будучи министром экономики, он может принимать разные решения в правительстве — например, он может вынести на обсуждение проблему решения южноосетинского вопроса силовым путем. Есть президент Грузии, который хочет видеть Окруашвили на другом направлении. Если это послужило разрядке напряженности — значит, это положительный шаг президента Грузии. Он хочет показать всему миру, что он желает мира.

- Цхинвали находится в сфере интересов не только Москвы, но и Вашингтона. На Ваш взгляд, где соприкасаются эти интересы? Готовы Вы ли сотрудничать с обеими сторонами?

- Я так далеко мыслить не хочу. Где сталкиваются интересы — не знаю. Если они где-то сталкиваются в Южной Осетии, то не хочу ни Америки, ни России. У Америки и России есть большое поле деятельности, где они могут показать свою силу, но только не в Южной Осетии. Если Кокойты как-то участвует в этих планах, то он не имеет на это права. Если Грузия хочет в этом участвовать — она тоже не имеет права. Народ этого не хочет.

- Какие документы предъявляли избиратели на выборах?

- Югоосетинское руководство выдавало паспорта гражданам осетинской национальности, но грузины в осетинских анклавах их не получали. Власти мотивировали это тем, что они получат позже. В альтернативных выборах участвовало 42 тысячи граждан Южной Осетии. Вот столько людей было обделено выборами. Если по закону Южной Осетии ты являешься гражданином республики, то почему тебе не выдают паспорта? Они могут апеллировать к тому, что те люди якобы сами не захотели. Тогда почему они обделены правом голоса? Почему за них кто-то должен решать свои вопросы? Мы говорим — давайте помиримся, давайте вместе решим все проблемы. И перед Грузией вопрос поставим, и перед Россией: здесь мы живем, и мы здесь друг друга истребляли ради чьих-то чужих интересов.

- Принимали ли участие в выборах в Эредви люди с территории, контролируемой цхинвальскими властями?

- Да, и осетины тоже принимали участие в этих выборах. Была бы возможность свободного передвижения, их было бы намного больше. Если б мы смогли договориться, то Центральная избирательная комиссия [цхинвальская. — Л. В., И. Ч.] включила бы в свой состав граждан грузинской национальности — делегатов населения Ахалгорского и других районов. В этом случае выборы прошли бы по-другому.

- В 1997-2001 годах Вы были министром обороны Южной Осетии, вице-премьером и, наконец, главой кабинета министров в правительстве первого президента Людвига Чибирова, который вел переговоры с правительством Шеварднадзе. Как в то время решались проблемы демилитаризации и проблемы установления доверия? Что конкретно было сделано Вами в этот период?

- У нас были договоренности, и мы старались их соблюдать — как с грузинской стороны, так и с осетинской стороны. Мы верили друг другу, верили, что войны больше не будет, мы хотели, чтобы войны больше не было. Естественно, каждое руководство стремилось к тому, чтобы в зоне конфликта находились только миротворческие силы.

- Вы считаете, что достигнутые договоренности нарушило правительство Кокойты?

- Не только правительство Кокойты — его нарушили все участники переговорного процесса. Россия и Грузия со своей стороны допустили, чтобы миротворцы не вмешивались в их дела. Если бы миротворческим силам был дан соответствующий приказ, они бы никого не допустили в зону конфликта. Они сегодня имеют достаточно сил и средств, чтобы нормализовать там обстановку, но соответствующих приказов они не получали. Они стоят и молча наблюдают за процессами, которые происходят — вооружение населения, нагнетание обстановки. В зонах, которые они контролируют, миротворцы уже ничего из себя не представляют, но они могут представлять там силу, которая мирным путем разрешит ситуацию.

- Вооружается как грузинская, так и осетинская сторона?

- Естественно, разве этого не видно? И грузинская сторона подбрасывает туда свои вооруженные формирования, и осетинская роет окопы и вооружает свое население.

- Как Вы предполагаете работать с Вашим правительством в условиях, когда часть населения Южной Осетии не признает альтернативных выборов?

- Но и другая часть населения не признает итогов выборов в Южной Осетии. Получается, что народ, который проживает на территории Южной Осетии разделен по национальному признаку. То есть грузины говорят, что хотят мира и создания республики в составе Грузии, осетинская часть говорит, что хочет мира и выхода из состава Грузии. И если проводить референдум именно демократическим путем, то надо учитывать волю всего народа, который проживает на территории Южной Осетии. Если я хочу делать то, что ты не хочешь, это не значит, что я должен потащить за собой и тебя. Проводить референдум и определять судьбу республики нужно всем вместе и сообща, и только тогда это будут признано. Существуют международные принципы, согласно которым республика или территория может выходить из состава страны и образовываться в какую-то другую республику или оставаться в составе государства, в котором оно живет. Поэтому путь, который избрало правительство Кокойты — не тот путь, нам нужно идти демократическим путем.

- Можно ли сказать, что сегодня население Южной Осетии расколото на два противоборствующих лагеря?

- Я бы не сказал, что на два лагеря. Существуют два мнения, но это не значит, что противостоящие стороны станут друг в друга стрелять. Это самый наихудший вариант из того, чего добиваются люди в Цхинвали. Мы говорим, что уважаем выбор осетинской части населения в сторону России, но этот путь ни к чему не приведет и это мнение не будет признано. Я хочу, чтобы Южную Осетию признали все. Когда мы все вместе и сообща будем определять свой путь, то ни у кого не будет сомнений — признавать или нет наш выбор.

- Пожалуйста, прокомментируйте подробнее цифру в 42 тысячи принявших участие в альтернативных выборах. По данным ЦИК Грузии, на неподконтрольной правительству Кокойты территории Южной Осетии проживает только 14 404 избирателя.

- Что касается грузинской части населения, то ЦИК зафиксировал не всех избирателей, а то число избирателей, которые пришли на выборы. Но надо учитывать и беженцев, которые проживают в Тбилиси, Гори, в других регионах — они тоже приехали и выразили свое волеизъявление. Я ничего плохого в этом не вижу. Это свидетельствует о том, что люди хотят демократическим путем урегулировать конфликт. В Южной Осетии во время предыдущих парламентских выборов количественный состав избирателей был около 20-ти тысяч, но сегодня эта цифра выросла до 55 тысяч. Неужели за эти пять лет население так выросло?!

Претензии есть и с той и с другой стороны, но они должны быть обоснованы и удовлетворены. Я объясняю количество избирателей тем, что многие из них не участвовали или не хотели участвовать на предыдущих выборах в парламент Грузии. А сегодня они решили принять участие в альтернативных выборах.

- В Цхинвали Вы объявлены изменником родины. В этих условиях реально сотрудничать с правительством Кокойты?

- А кто объявил меня изменником? Я это правительство не признаю. Я не изменник. Я родину не предавал — наоборот, хочу защитить мою родину. Что касается режима Кокойты, я может быть, противоречу интересам той власти. Но интересы народа и власти — не одно и то же, в данном случае они не совпадают. Сегодня цхинвальский режим запугивает и преследует всех инакомыслящих, объявляет их врагами народа. Если я думаю по-другому — значит, я враг народа. Я не хочу жить под протекторатом режима Кокойты. Я уже сделал свой выбор. Я хочу жить вместе с моим народом в нормальном демократическом государстве, называемом Южной Осетией.

- Какие конкретные шаги запланированы на первую половину 2007 года в работе альтернативного правительстве?

- Мобильные шаги. Мы будем стараться возобновить переговорный процесс с участием России, Грузии, международного сообщества, чтобы началась демилитаризация зоны, чтобы стороны поверили друг другу. Когда будет восстановлено доверие, будем реализовывать экономические и социальные проекты.

- Есть ли у Вас конкретная программа по восстановлению экономики Южной Осетии?

- Естественно. Она будет четко очерчена после формирования правительства. Люди, с которыми мы работаем, должны придти со своими наработками, и мы должны выработать оптимальные варианты. Они будут направлены на восстановление инфраструктуры республики, развитие социальной сферы. Это вы сможете оценить уже в начале июня 2007 года.

- Вы выступаете за республику Южная Осетия в составе федеративного государства Грузия? Считаете ли Вы, что этот вариант приемлем для всего населения Южной Осетии?

- Я другого выхода не вижу. Все процессы противостояния, которые произошли в начале и конце двадцатого века, были направлены на достижение государственности для южных осетин. Мы и тогда и сегодня конституционно незащищены. Свою дальнейшую судьбу мы сможем определять тогда, когда будем защищены конституционно.

Во время революции в начале века Грузия выходила из Российской империи, образовывалось государство. В Южной Осетии тоже произошла революция, а здесь этого не поняли, началась война. Грузия вышла из состава СССР во время развала Союза — опять не поняли, и снова война. Если у нас будет своя признанная всеми республика, то мы сможем принимать решения сами.

- У Вас была возможность участвовать в выборах в Цхинвали? Если да, то почему Вы ее не использовали?

- Конечно, была, но в данном случае все кандидатуры кандидатов были согласованы с режимом. Но с теми взглядами, которые я хочу реализовать, меня, конечно, и арестовали бы, и похоронили.

- Была вероятность физической ликвидации?

- Естественно. До выборов меня пригласили в соответствующую тамошнюю спецструктуру и взяли расписку о том, что я не буду баллотироваться в президенты.

- Мы оказались случайными свидетелями, когда Вам позвонили и сообщили насчет взрыва в цхинвальском универмаге. Может ли ситуация в регионе обостриться после инаугарации Кокойты или после Вашей инаугурации?

- Если кто-то захочет обострить ситуацию — он это сделает. Ради чего? Чтобы дестабилизировать ситуацию, запугать население, сказать, что Санакоев, Каркусов и другие хотят, чтобы осетины погибали, попытаться доказать, что мы предатели. Вот, в центре города произошел взрыв: если правоохранительные органы не могут контролировать ситуацию, значит, власти не способны ничего решать. Я обвиняю цхинвальские власти в том, что они сами спровоцировали эту ситуацию.

- На территории Южной Осетии находятся вооруженные формирования из республик Северного Кавказа?

- Нет. Есть местные ребята, которых ввели в заблуждение: не силой надо решать проблемы — есть дипломатические, государственные механизмы. Ни самолетами, ни танками ничего не решишь. Если все будут убеждены, что будет мир, зачем им сейчас бряцать оружием?

- Ваши выборы получили широкое освещение на грузинских телеканалах. Означает ли это, что они получили административную поддержку руководства Грузии?

- Это точка зрения российских и цхинвальских средств массовой информации. В Цхинвали и сегодня достаточно людей, которые нас поддерживают. Мы просто взяли на себя роль возглавить это движение отсюда.

- На свою инаугурацию Кокойты пригласил Михаила Саакашвили. Вы пригласите на свою инаугурацию Президента Грузии?

- Инаугурация состоится примерно 27 ноября. Но президента Грузии мы приглашать не будем. Грузинское правительство не признает альтернативное правительство Южной Осетии. Зачем приглашать, если знаешь заранее, что гость не придет?

23 ноября 2006 года

• "Эдуард Кокойты: "Мы готовы мирным цивилизованным путем добиться признания Республики Южная Осетия";
• "Олег Габодзе: "Признание итогов референдума в Южной Осетии улучшит грузино-осетинские отношения";
• "Инал Пухаев: "Отношения между грузинским и осетинским народами могут быть нормальными";
• "Леонид Тибилов: "В нашей республике высокий уровень демократии".