Правозащитники о войне на Южном Кавказе

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

15 января 2009 года в конференц-зале Международного общества "Мемориал" в Москве прошла встреча представителей общественных организаций, посвященная теме "Война на Южном Кавказе. Работа правозащитников в зоне конфликта: июль-декабрь 2008 г.". В течение трех часов сотрудники Правозащитного центра "Мемориал", "Human Rights Watch", Центра "Демос" и других организаций, работавших в Южной Осетии и прилегающих районах Грузии, делились впечатлениями и оценками событий, прогнозами еще не проявившихся последствий пятидневней войны, соображениями о том, что может и должно сделать гражданское общество для изменения ситуации.

"Если не считать армяно-азербайджанского конфликта, пятидневная война – это первая настоящая, полноценная война на постсоветском пространстве, – отметил ведущий встречи, председатель ПЦ "Мемориал" Олег Орлов. – Она закончилась, но уже аукается и еще не раз аукнется. Об этом мы и собираемся говорить".

Проблемный доклад сделал сотрудник ПЦ "Мемориал" Александр Черкасов. По его словам, на летние события в Южной Осетии уже наслоились новые войны и конфликты (военные действия в секторе Газа между Израилем и организацией "Хамас", газовый кризис между Украиной, Россией и странами ЕС), однако опыт пятидневной войны так и не был адекватно осмыслен. Хотя в зоне событий работали представители целого ряда международных и российских организаций, они не оказали макроскопического воздействия на ситуацию: не удалось остановить войну, лишь частично удалось приостановить уничтожение и разграбление анклавных грузинских сел, не удалось повлиять на образ, созданный в общественном мнении российскими СМИ. Обществу представлены три основные версии войны: официальная российская (Грузия напала не на Южную Осетию, а на Россию; Россия воевала не с грузинской армией, а с американской), официальная грузинская (Россия уже вводила войска в Грузию, поэтому Грузия была вынуждена отвечать) и близкая к ней оппозиционная российская (наиболее развернуто озвученная Юлией Латыниной и Андреем Илларионовым: Россия давно готовилась к войне и несет основную ответственность) и официальная осетинская (Россия спасла Южную Осетию от геноцида).

"Я озвучу то, чего нет во всех трех этих версиях", – продолжил Черкасов.

Да, Россия много лет готовилась к войне на Кавказе. Была осуществлена массовая раздача российских загранпаспортов в Южной Осетии. На руководящие должности назначались действующие представители российских силовых структур. "Миротворческие" силы давно перестали быть таковыми. Проводились учения с маршами колонн техники по Транскавказской магистрали, в том числе накануне самой войны. Но накануне войны в Южной Осетии не была накоплена группировка российской армии. В ночь с 7 на 8 августа войска по Транскавказской магистрали не двигались. Реальная переброска пошла только 8 августа. На следующий день туда прибыли новые войска во главе с генералом Хрулевым. Его колонна пошла в Цхинвали, но по пути была разгромлена и командующего по ходу пришлось менять. Только 10 августа российские войска вошли в Цхинвали, но там уже не было грузинских войск. Медлительные, несогласованные и, по сути, неуспешные действия российской армии стали предметом не публичного обсуждения, а масштабной реформы российских вооруженных сил, начатых осенью 2008 г.

Тбилиси минимум с 2004 г. готовилось к силовому возращению мятежной республики в лоно матери Грузии. Нет ответа, почему действия начались в августе 2008 г., но они не были неожиданными и не явились спонтанным ответом на какие-то действия Южной Осетии. Войска входили с разных направлений и это очевидно требовало серьезной подготовки. Уже 7 августа они выдвигались на исходные позиции. 6 августа отдельные руководители грузинских госструктур начали готовить эвакуацию своих учреждений из районов, прилегающих к Южной Осетии. Вывозилось население из анклавных сел. С другой стороны, хотя грузинские силы били по Цхинвали "Градом" – оружием принципиально неизбирательного действия, но удалось выяснить, путем опроса жителей сел, где грузинская армия находилась многие часы и даже дни, что солдаты имели строжайший приказ не допускать никакого насилия против мирного населения. И они его исполняли. Город они взять не смогли, вопреки официальным докладам. Да, брали заложников. Но о "геноциде", сожжении людей в церквах, хладнокровном убийстве детей и т.п., о чем вещали СМИ, – ничего не известно.

Осетинские силы. Артиллерийская "дуэль" между осетинскими и грузинскими селами началась еще 2 августа. Позиции осетинских минометов находились в непосредственной близости от российского миротворческого батальона, и тот ничего не сделал, чтобы убрать это тяжелое вооружение из своей зоны ответственности. Но 8 августа все изменилось: руководство республики бежало из Цхинвали. Осетинская армия оказалась недееспособной. Сопротивление оказали структуры МВД, безопасности, ОМОН, какая-то часть армии и добровольцы – грузинские силы даже после обстрела "Градом" взять Цхинвали не смогли. 10 августа российская армия входила в незанятый противником город. Признание этого факта невыгодно ни российской, ни грузинской, ни осетинской стороне.

Судьба гражданского населения – главный вопрос. Российская армия не защитила анклавные грузинские сила, хотя показала свою способность сделать это, когда в середине августа на несколько дней были установлены блокпосты, и грабежи и убийства почти прекратились.

Сейчас каждая сторона стремится мифологизировать происшедшее, утверждая свою правоту и неправоту противника. Но мы должны знать и помнить всю конкретику, чтобы не переносить схемы "те правы, те не правы" на конфликты, которые развиваются сейчас.

Сотрудник Центра "Демос" Алик Мнацаканян уточнил, что, по имеющимся данным, "российские войска находились к 7-му числу на территории Южной Осетии – небольшое количество, в пределах одного батальона, но оно было. Ими был подкреплен "миротворческий" контингент. Они прибыли буквально накануне и не были оформлены как "миротворцы".

Сотрудница международной организации "Human Rights Watch" Татьяна Локшина анонсировала 200-страничный доклад "HRW", посвященный нарушениям гуманитарного права во время южноосетинского конфликта, который должен выйти 23 января этого года.

Главная мысль ее выступления состояла в том, что грузинско-осетинский конфликт был урегулируем. Эти народы больше связывает, чем разъединяет. Существует огромное количество смешанных семей. Но из-за войны все оказались отброшены далеко в прошлое. То, что власти всех трех сторон проигнорировали нормы международного права, привело к непоправимым последствиям. Применение "Града" против Цхвинвали послужило осетинским ополченцам "моральным оправданием" тотальной этнической чистки – выжигания анклавных грузинских сел, которые буквально сровняли с землей (хотя, видимо, большую роль сыграли не национальные, а политические мотивы – все это были села с протбилисской администрацией). Около 20 тыс. жителей этих сел бежали и сейчас им некуда вернуться. Возможно, они могли бы снова отстроить жилье, но никакой безопасности на прежнем месте им не гарантировано. "В международном праве есть право на возвращение. Абсолютно жесткое право, которое игнорируется и Южной Осетией, и Российской Федерацией. Именно Россия, которая контролирует эту территорию, несет обязательство, во-первых, не допускать ничего подобного, во-вторых, заставить своего союзника обеспечить людям возможность возращения домой".

Сейчас, по словам Татьяны Локшиной, есть возможность повлиять на ситуацию в Ахалгорском районе, формально находящемся на территории Южной Осетии, но по составу населения, управлению и коммуникациям тесно связанном с Грузией. Россия создала там две базы, поскольку это идеальный плацдарм для вторжения в Тбилиси – оттуда можно войти в столицу в течение двух часов. Хотя в Ахалгори не сожгли ни одного дома и там не было военных действий, население оттуда уходит. Первая причина – в конце прошлого года там активизировались осетинские ополченцы, которые начали избивать местное население. Вторая – страх, что будет закрыта граница с Грузией, где почти у всех есть родственники. Если в ситуацию не вмешаться, район опустеет.

Сотрудница Центра "Демос" Варвара Пархоменко рассказала о событиях в буферной зоне, где остались сотни сожженных и тысячи разграбленных грузинских домов. Несколько десятков мирных жителей было убито в течение двух месяцев уже после войны – осетинскими ополченцами. Мародеры пошли сразу следом за российскими солдатами. В отдельных местах российские блокпосты недолгое время контролировали ситуацию и мародерство сразу сходило на нет. Но, видимо, опасаясь стычек между осетинами и русскими, российское начальство приказало снять блокпосты. Дальнейшее происходило с его молчаливого попустительства. Кто грабил? Очевидцы называют три собирательные категории: осетины, "чеченцы" (любые мусульмане с Северного Кавказа) и "казаки" (русскоговорящие, невоенные).

Сейчас грузины возвращаются в буферную зону, исключая села, граничащие с Южной Осетией.

В период конфликта обе стороны – грузинская и осетинская – практиковали захват и контрзахват заложников. Ситуация с ними до сих пор остается во многом непроясненной – нет служб и организаций, которые централизованно собирали бы такую информацию.

Сотрудник Центра "Демос" Алик Мнацаканян критически охарактеризовал работу российского правозащитного сообщества во время пятидневной войны и после нее. Первые боевые действия начались 3 августа, активные – 8-го, но международные организации ("Human Rights Watch") появились на месте только 10-го, а российские еще позже – в результате нет точной картины первых трех дней боевых действий. Правозащитники не отреагировали на невыполнение Россией "плана Саркози", не повлияли на позицию и действия Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, не прокомментировали еще целый ряд нарушений норм права с российской стороны ("Грузинские правозащитники пусть разбираются со своей властью и армией, а мы обязаны разбираться со своими").

Это выступление вызвало целую волну ответных реплик – в защиту активности российских гражданских организаций вступились Олег Орлов (ПЦ "Мемориал"), Людмила Алексеева (Московская Хельсинкская группа), Виктор Коган-Ясный (партия "Яблоко"), Елена Санникова (движение "За права человека") и другие дискутанты.

Сотрудник ПЦ "Мемориал" и председатель Комитета "Гражданское содействие" Светлана Ганнушкина поделилась впечатлениями о бедственном положении, в котором она застала российских солдат, направленных в Южную Осетию. Вопреки утверждению, что российские силы набирались только из контрактников, там находилось большое число солдат срочной службы. Многие контрактники давно не получали жалованья и хотели разорвать контракты, но им было просто не на что уехать.

"В одном из подразделений офицер сломал челюсть подчиненному, другому разбил нос, третьего привязал к дереву. У нас была пресс-конференция, во время которой нам пришлось отвечать на вопросы по поводу грузинского вранья. Грузины показали по телевизору дерево, на котором, якобы по сообщению "Мемориала", повесился российский солдат. Поднялся большой шум, Олегу Орлову пришлось целый день отвечать на телефонные звонки. Мы написали небольшое заявление о том, что никто не повесился, а только солдату сломали челюсть. И коротко описали всю безобразную ситуацию, которую увидели. Элле Поляковой удалось передать это заявление военному начальству, и оно имело результат. У контрактников приняли заявления о том, что та сторона, то есть армия, нарушила контракт, – а раньше их не принимали вообще, и ребята ничего не могли сделать без паспортов и без денег. Элла Полякова сказала: "Это позор, при таком отношении к своим солдатам еще куда-то лезть, чтобы наша армия бомжевала на территории чужого государства".

Участники встречи обменялись доступной информацией о числе жертв конфликта. Светлана Ганнушкина привела данные заместителя генерального прокурора Южной Осетии Эльдара Кокоева: около 300 погибших в Южной Осетии, 5 без вести пропавших.

Российские СМИ говорили про 2 тыс. погибших осетин. "Мы понимали, что это абсолютно невероятная цифра, – прокомментировала Татьяна Локшина, – и попытались хотя бы прикинуть, что же в реальности.

У медиков в Цхинвали мы выяснили, что раненных, поступавших в больницы и дальше переправлявшихся в Северную Осетию, было 273 человека. В конфликтах такого типа не бывает убитых больше, чем раненных.

В единственный морг в Цхинвали доставили 44 трупа. Эти данные мы поместили в свой пресс-релиз, после чего г-н Саакашвили уселся за телефон и обзвонил все возможные и невозможные международные средства массовой информации, говоря, что "Human Rights Watch" точно подсчитала всех погибших в Южной Осетии за все время войны, каковых оказалось 44 человека. Мне потом пришлось долго это разгребать. На самом деле точных цифр нет ни у кого.

Глава Следственного комитета при прокуратуре России Александр Бастрыкин на пресс-конференции в декабре сказал, что задокументированы 162 случая гибели людей в Южной Осетии. Сюда входят и комбатанты и мирные жители. Я склонна этой цифре верить.

Самое страшное то, что никто не признался: сказав про 2 тысячи погибших человек, мы были не правы. А эти цифры так и остались в памяти. И у самих жителей Южной Осетии закрепилось в сознании, что они потеряли 10% нации".

"Грузия приводит два поименных списка, – сообщила Варвара Пархоменко. – Погибших военнослужащих – больше 150 сотрудников Министерства обороны; кроме того, известно около 20-30 сотрудников МВД. Погибших мирных жителей – 224 человека. Примерно половина из них погибла во время боевых действий, между 10 и 15 августа. Остальные были позже убиты мародерами. Но из этих 224 человек больше 60 – жители анклавных сел на территории Южной Осетии; многие имена с пометками, что требуется перепроверка, то есть сведения со слов родственников или свидетелей, а трупы, возможно, до сих пор остаются там, в селах".

"Цифры говорят, что грузинского этнического населения, особенно мирного, погибло существенно больше", – подчеркнул Олег Орлов.

Отвечая на главный вопрос: чего же мы хотим добиться, поднимая в обществе эту тему, Татьяна Локшина сказала: "Human Rights Watch" хочет, чтобы все преступления были расследованы на национальном уровне и виновные были наказаны, а всем беженцам предоставлено право на возвращение. Очень важно, чтобы остановился произвол в Ахалгорском районе.

Лично я хочу, чтобы все стороны перестали врать. Чтобы были опубликованы точные цифры по жертвам – мирным и военным. Чтобы было выяснено, куда делась вся гуманитарная помощь, месяцами поступавшая из России в Южную Осетию, – мало сказать, что ее просто украли.

И было бы неплохо, чтобы международные собеседники России, когда она в очередной раз начинает рассуждать про грузинский геноцид в Южной Осетии, напоминали ей про Чечню и про то количество преступлений, исчезновений людей, которые остались абсолютно безнаказанными. Это тесно связанные между собой вещи".

16 января 2009 года