Энвер Кисриев (Центр цивилизационных и региональных исследований РАН): "Теперь только механическая и безусловная сила Центра в ручном режиме рулит всем происходящим в Дагестане"

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Заведующий сектором Сравнительной регионалистики Центра цивилизационных и региональных исследований РАН, кандидат философских наук Энвер Кисриев в интервью "Кавказскому узлу" рассказал о своей новой книге, посвященной анализу общественно-политических и этно-религиозных процессов в Дагестане, начиная с XIX в. и до наших дней.

- Как стало известно, у Вас недавно вышла в США книга о Дагестане. Расскажите, пожалуйста, о ней.

- Да, буквально месяц назад поступила в продажу – во всяком случае в Штатах – книга, написанная мной в соавторстве с моим американским коллегой, профессором политологии Южно-Иллинойского университета Робертом Уэром. Мы сотрудничаем с ним с 1996 года, когда он заинтересовался моими работами, посвященными различным аспектам политического процесса в Дагестане. Наше многолетнее сотрудничество принесло, как мне кажется, хорошие плоды: было подготовлено немало совместных научных статей и презентаций на международных научных конференциях. Монография, о которой Вы спрашиваете, - определенный итог этой многолетней работы. Она называется "Dagestan: Russian Hegemony and Islamic Resistance in the North Caucasus". Перевести это можно так: "Дагестан: власть России и исламское сопротивление на Северном Кавказе". Конечно, название не может отразить всего содержания работы. Это, скорее, "лейбл", функции которого имеют отношение к задачам маркетинга, ведь монография вышла в одном из крупных и известнейших американских издательств "Sharpe". В монографии исламская проблематика занимает, пожалуй, одну треть всего содержания книги, а теме "российской гегемонии" посвящены совсем небольшие по объему сюжеты, связанные с Кавказской войной XIX века, дагестанскими имамами и религиозно-политической идеологией мюридизма в Дагестане. А также с небольшими сюжетами, рассказывающими о периоде Гражданской войны в Дагестане 1918-1921 гг. Основной объем книги посвящен изучению процессов, происходящих в республике в кризисные 1990-е годы ХХ века, когда влияние России на Дагестан иногда приближалось к нулевой отметке. Исследования именно это периода, собственно, и являются содержанием работы. Книга получилась довольно большой – порядка 20 авторских листов.

- Расскажите подробней о содержании Вашей новой книги.

- Она состоит из 8-ми глав. В первой (вводной) главе приводятся общие сведения о Дагестане, которые необходимо знать читателю, для того, чтобы лучше понимать последующее. В последней – подводятся итоги и формулируются самые общие выводы.

Во второй главе дается концептуальное освещение и анализ характера того сопротивления, продолжавшегося, по сути, целый век, которое оказывали горцы режиму, навязанному им царизмом. В третьей, в общих чертах освящается проблематика становления в Дагестане советского строя, эволюция отношений советских органов власти с исламом, формирование многонациональной этнической структуры республики, социальные и политические факторы, способствовавшие чрезвычайно быстрому и успешному вовлечению горцев, - прежде всего, новой дагестанской интеллигенции, - в процессы европеизации, бурного роста современной экономической и культурной инфраструктуры.

Далее мы обращаемся к социально-политическим процессам, вызванным "перестройкой", последующим крахом СССР и радикальными трансформациями. В 4-ой главе дается описание и анализ своеобразных процессов формирования различных кластеров новой элиты в этой республике, их взаимодействия между собой и связь с этническими и субэтническими (джамаатскими и др.) общностями.

Этнически плюралистическая структура дагестанского общества в условиях, когда влияние центра стало почти ничтожным, начала вырабатывать специфические механизмы разрешения конфликтов. В Дагестане в этот период сформировалась структура своеобразного баланса политических сил, получившая свое воплощение в Конституции Дагестана (1994 года). Так, высшая исполнительная власть осуществлялась институтом "коллективного президента" - Государственным Советом РД, состоящим из 14 избираемых членов, - по одному от каждой из основных дагестанских национальностей, в число которых входили, в числе прочих и русские, чеченцы, азербайджанцы. Избирательные законы о выборах в республиканский парламент позволяли демократическим путем обеспечивать пропорции этнического представительства в депутатском корпусе, без которых в Дагестане невозможна социальная легитимация режима. При всем огромном конфликтном потенциале в республике, эти и другие демократические институты помогли успешно преодолеть главные риски, с которыми приходилось в то время иметь дело в Дагестане, – с постоянной угрозой внутреннего разрыва территории республики по национальному признаку и угрозами отделения от России, особенно обострившимися здесь, когда началась Первая Чеченская война. На основе ряда социологических исследований и других средств научного анализа в монографии показан этот своеобразный политический процесс. Мы увязываем его с концепцией "consociation democracy", введенной американским ученым Арендом Лийфартом, которую обычно переводят как "консоциальная демократия", но лучше перевести "со-общностная демократия". Это тип демократии, может существовать в обществах, в которых важную роль сохраняют определенные традиционные общности, - конфессиональные или этнические, или какие-нибудь другие. Эти политически значимые сегменты структуры общества исполняют функции схожую с деятельностью политических партий в обществах с классической моделью демократии. В этой связи, нами вводится понятие "этнопартии", которое позволяет многое понять и объяснить в успешном функционировании демократического процесса в Дагестане на всем протяжении этого кризисного периода.

Вообще-то, говорить обо всем этом кратко - очень непросто. Далее, в 5-ой главе рассматривается исламский фактор в республике, зарождение и распространение ваххабизма, его противостояние с тарикатскими направлениями в исламе и прочие, на мой взгляд, очень интересные сюжеты этого круга проблем.

В 6-ой главе исследуется конфликтологическая проблематика. Дагестан в этот период накопил очень интересный опыт не силового разрешения многих очень непростых конфликтов, - как внутренних, так и с ближайшими нашими соседями.

А в 7-ой, последней главе (не считая заключительной), освещается процесс трансформации этих институциональных структур, проводимый по директивам из центра, вызванным событиями войны 1999 года, Бесланом и др. Этих перемены привели к отказу от институционального своеобразия политической конструкции в Дагестане. В результате этого внутренние механизмы (политические институты и практики), обеспечивавшие самоустойчивость дагестанского общества, были упразднены. Нивелировка законодательной базы под общую гребенку и установление единообразия политических институтов сделали всю конструкцию власти и ее функционирование в Дагестане искусственной, не способной к самореализации. Теперь только механическая и безусловная сила Центра, так сказать, в ручном режиме рулит всем происходящим на месте. Пропорции этнического представительства теперь "формируются" в номенклатурных списках и "за ручку" воплощаются в жизнь. Социальные угрозы теперь погружаются во тьму развивающегося подполья и могут проявиться наружу в искаженном облике и быть истолкованы нерелевантно. Ошибки политики "исправляются" таким же жестким и безапелляционным администрированием.

Я рад, конечно, что столь сложные и очень интересные политические процессы, происходившие в Дагестане в те кризисные 1990-е и последующие годы, нам удалось исследовать с применением довольно широкого арсенала научных средств и изложить целиком в одной книге. Правда, до издания этой книги, вышло, помимо моих, порядка 20 наших совместных публикаций (статей и глав в коллективных монографиях) по этой теме.

- Где можно познакомиться в России с этой Вашей новой книгой?

- Не знаю. Думаю, сейчас нигде. Она только вышла и я даже не получил еще свои авторские экземпляры. Мне удалось пока только купить по Интернету и получить два экземпляра – по одной книге в твердой и мягкой обложке. Я знаю, что в Штатах она уже продается.

- Собираетесь ли Вы с соавтором издавать ее на русском языке?

- Нет, таких планов у нас не было. Вообще-то, многие идеи этой книги и содержание исследований, так или иначе, были изданы на русском языке в наших совместных с Робом Уэром статьях и в других моих работах.

Назову свои работы на русском языке. В 2004 году вышла в Москве моя монография "Ислам и власть в Дагестане" (Издательство "ОГИ"). Еще раньше, в 1999 году вышла моя книга "Республика Дагестан: модель этнологического мониторинга", под редакцией директора Института этнологии и антропологии РАН Валерия Тишкова. Есть еще небольшая моя книжонка "Национальность и политический процесс в Дагестане" (Махачкала, 1998 г.), и множество статей в сборниках и коллективных монографиях. На русский язык была также однажды переведена наша совместная с Уэром статья, вышедшая в журнале "Конституционное право: восточноевропейское обозрение" (№2 (35), 2001 г.). Она вышла в переводе под названием "Российская Федерация и Республика Дагестан: проблемы целостности и стабильности". Так что, содержание книги в основном отражено на русском языке. Но не все. Конечно, если кто-то возьмется за русское издание, с нашей стороны возражений не будет. Но в наших планах этого пока нет.

- Есть ли уже отклики на Вашу книгу?

- Она, как я уже сказал, вышла буквально месяц-полтора назад. Мои коллеги сказали мне, что там (в США) уже есть первые отклики. Но я пока ничем вразумительным не располагаю. Эта книга, все-таки, содержит научный текст, искушение сделать ее "занимательной" мы отбросили сразу. Ничего "жаренного" или "пареного" в ней нет. Когда я получу из издательства свои авторские экземпляры, поделюсь ими со своими коллегами, библиотеками профильных институтов и др. Может тогда появятся и отклики. Хотелось бы.
 
21 апреля 2010 года

С Энвером Кисриевым беседовал собственный корреспондент "Кавказского узла" Дмитрий Флорин.