Изменение религиозной политики в Дагестане не идет на пользу республике, считают эксперты

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Участники "круглого стола" на тему "Контуры новой политики в Дагестане: первые успехи и опасные тенденции", прошедшего в Москве, положительно оценили борьбу с коррупцией и вывод экономики из тени в Дагестане, но сочли приостановку мирного религиозного диалога предпосылкой для большей радикализации населения.

Заседание "круглого стола" состоялось 16 июля в Независимом пресс-центре в Москве. Его участники заявили, что власти в Дагестане свели на нет диалог между религиозными течениями и сконцентрировались на силовых методах решения проблем.

В мероприятии приняли участие старший научный сотрудник Института экономической политики им.Гайдара Константин Казенин, журналист "Новой газеты" Ирина Гордиенко, член Совета правозащитного центра "Мемориал", руководитель программы "Горячие точки" Олег Орлов, глава представительства Международной кризисной группы в России, член Совета ПЦ "Мемориал" Екатерина Сокирянская, исследователь Международной кризисной группы в России Варвара Пахоменко.  

Сокирянская: многие жители Дагестана поверили Абдулатипову, но изменение вектора религиозной политики не идет на пользу республике

Как отмечали участники "круглого стола", прошло полгода с тех пор, как Рамазан Абдулатипов сменил Магомедсалама Магомедова на посту главы Дагестана и очень активно взялся за дело, наметил новый курс, прежде всего, нацеленный на очищение власти от коррупции и криминала, - Рамазан Абдулатипов много ездит по республике, крайне резко высказывается о ситуации в Дагестане, ставит жесткие диагнозы, обвиняет чиновников их в бездействии и воровстве. Все эти диагнозы не преувеличены, говорили участники встречи, отмечая, что последние годы эксперты, работающие в Дагестане, отмечали там глубокий кризис государственных институтов.

Глава представительства Международной кризисной группы в России и член Совета правозащитного центра "Мемориал" Екатерина Сокирянская, которая, как и другие участники "круглого стола" на прошлой неделе вернулась из поездки в Дагестан, провела анализ ситуации в республике после смены власти.

"Новому главе уже удалось сделать целый ряд важных шагов. Он добился пересмотра бюджета республики с целью снижения дефицита и зависимости от федеральных дотаций. Всерьез взялся за работу муниципальных образований, поставив перед ними задачу повышения уровня собираемости налогов и собственных доходов, и сокращение аппаратов муниципальных образований. Известно, что очень значительная часть экономики Дагестана находится в тени. И это не только личные подсобные хозяйства, но и вполне крупные предприятия, нередко принадлежащие местным чиновникам или их родственникам. Все они не платят налоги. Земельные отношения в муниципалитетах не упорядочены, не все потенциальные налогоплательщики взяты на учет", - заявила Екатерина Сокирянская.

Она отметила, что сейчас врио главы республики поставил перед главами муниципалитетов задачу снизить их дотационность, пригрозив увольнением тем, у кого собираемость налогов будет меньше 10%.

"Обеление" экономики Дагестана, действительно, одна из важнейших задач. Но в условиях криминальной клановости важно не только требовать, а разработать механизмы выведения экономики из тени, контролируя, но и защищая муниципалитеты в этом процессе. Ведь им придется выводить из тени полукриминальный бизнес. Был также сделан ряд важных шагов в деле борьбы с коррупцией и неэффективностью управления. Своих должностей лишились главы семи районов, арестован мэр Махачкалы", - отметила Екатерина Сокирянская.

По ее словам, все эти меры, а особенно аресты чиновников, давно подозревавшихся в коррупции и криминале, вселили надежду на возможность обновления Дагестана. "Надежду на то, что республика, изнывающая под гнетом коррупции и вседозволенности чиновников, наконец, сможет расправить плечи. Многие люди поверили Абдулатипову", - подчеркнула Сокирянская.

Правозащитница остановилась подробно на изменениях подходов в области безопасности и религиозной политики в Дагестане. Осуществляют этот курс силовики, Абдулатипов призван лишь обеспечить политическое сопровождение, отметила Сокирянская.

"Те, кто следит за ситуацией в Дагестане, знают, что при Магомедсаламе Магомедове был заметно либерализован режим в отношении салафитов: умеренные салафитские лидеры стали активно участвовать в общественной жизни республики и заявили о себе как о важной и конструктивной силе, готовой со своих религиозных позиций участвовать в разрешении глубокого кризиса в Дагестане. Голоса этих лидеров очень важны, потому что их слушает радикально настроенная молодежь", - рассказала Екатерина Сокирянская.

По ее словам, были результаты, которые признавали даже силовики. "Из мечети на Котрова (салафитской мечети. – Прим. "Кавказского узла") раньше десятки молодых людей уходили в лес. После того, как начала работу "Ахлю-сунна" - никто", - отметила правозащитница и напомнила, что Магомедовым был взят курс на диалог между суфиями и салафитами, который способствовал преодолению многолетнего внутриконфессионального конфликта.

Также Сокирянская отметила работу в республике комиссии по адаптации боевиков, которую назвала "по сути, единственным мирным механизмом, созданным в Дагестане в последние годы". "Этот механизм критиковали часто и правильно, но он все-таки работал, его можно было развивать и совершенствовать", - указала Сокирянская.

По словам правозащитницы, сложилась новая "дагестанская модель", в основе которой было понимание того, что присутствие фундаментального ислама на Северном Кавказе - свершившийся факт, и что придерживающихся его людей нужно не преследовать, а интегрировать в совместную жизнь.

"Эта "дагестанская модель" конкурировала с "чеченской", предполагающей уничтожение боевиков и искоренение любых признаков фундаментализма. "Мягкие" подходы всегда вызывали противодействие группы силовиков. В Дагестане часть высокопоставленных республиканских силовиков продвигали диалог и мирный процесс, другая группа им активно противостояла, аналогичные разногласия существовали на уровне федеральных ведомств и в Махачкале, и в Москве", - отметила Екатерина Сокирянская.

Говоря о нынешней ситуации, она отметила, что с приходом Абдулатипова вектор религиозной политики и подходы к борьбе с экстремизмом кардинально изменились.

"Дагестанской" модели больше нет. Взят курс на применение "чеченских" методов, что многие в республике связывают с поездкой Рамазана Гаджимурадовича в Чечню", - рассказала Сокирянская.

Говоря о том, что произошло конкретно, она отметила, что в Дагестане была ликвидирована комиссия по адаптации боевиков.

"Абдулатипов подчеркивает, что работа по этому направлению будет вестись непублично, имена адаптируемых не будут известны, исходя из соображений их безопасности. Состав подкомиссии также не оглашается, не понятно, как в нем представлены силовые ведомства и общественники, и почему ее возглавляет председатель комитета по бюджету, финансам и налогам Курчаев. Звучали предложения о том, чтобы депутаты и чиновники из районов также вели работу по выводу людей из леса. Непонятно, откуда появятся у этих чиновников навыки такой работы, и кто гарантирует им безопасность. Ведь работой по возвращению боевиков к мирной жизни должны заниматься профессионалы-силовики, при участии и под контролем общественности. Сам процесс стал совершенно непрозрачен", - подчеркнула Сокирянская.

Также, по ее словам, произошло кардинальное изменение вектора религиозной политики. За шесть месяцев работы Абдулатипова, указала правозащитница, салафитская общественная активность практически сведена на нет - закрыты детские сады, школа "Новое поколение", медресе, курсы, центр шариатской медиации. "Осталось одно медресе в Саситлях, видимо, и его оставили на закуску. Многие лидеры уехали из страны, некоторые убиты", - заявила Сокирянская.

Правозащитница отметила, что мирный диалог между суфиями и салафитами был остановлен убийством шейха Саида Афанди Чиркейского в Буйнакском районе Дагестана 28 августа 2012 года.

"Это трагическое событие действительно перечеркнуло многое, что было достигнуто лидерами двух общин, которые работали в селах, в городских мечетях, совместно издали журнал, и смогли снять значительную долю напряжения, в том числе, например, практически исключить из официального лексикона термин "ваххабизм", которым в уничижительной форме называют фундаменталистов силовики. Сегодня, к сожалению, это слово вернулось в политический лексикон, в том числе и самого врио (главы Дагестана). Попытки возобновить диалог не предпринимаются", - указала Екатерина Сокирянская.

Она добавила, что по дагестанским селам прокатились волны репрессий с незаконными задержаниями и избиениями людей.

"Идет жесткая зачистка религиозного поля. Мы были в Гимрах, Хаджалмахах, Буйнакске, общались с представителями общин в Махачкале и Юждаге. Ситуация в этих населенных пунктах крайне напряженная, порой складывается ощущение, что людей специально выдавливают в лес. На вооружение взяты "чеченские методы": начали взрывать дома родственников боевиков (6 мая сотрудники силовых структур в Буйнакске взорвали три частных дома, сообщили местные жители. По их словам, бомбы им были подброшены силовиками во время обысков. По данным городского управления полиции, в трех частных домах Буйнакска были обнаружены самодельные взрывные устройства большой мощности, который были обезврежены на месте путем подрыва, так как вывезти их было невозможно. - Прим. "Кавказского узла"). В Хасавюрте недавно разогнан митинг женщин, перекрывших дорогу после похищения человека силовиками", - перечислила Сокирянская.

Она в связи с этим также упомянула апрельскую спецоперацию в селе Гимры, где также были взорваны несколько домовладений, в которых, как заявили представители силовиков, были найдены СВУ. На время проведения спецоперации местные жители были размещены в поселке Временный и начали возвращаться в село только после размещения в нем оперативной группы. По данным главы Унцукульского района Шамиля Магомедова, жители села подали 420 заявлений о понесенном во время спецоперации ущербе. 

"Если бы мы хотели увеличить отток в подполье, именно такими методами нам следовало бы действовать. Как нам сказали в одном из населенных пунктов, после того, как в мечети избили парня, все определились: у кого были деньги, уехали за границу, у кого были родственники, уехали в другие регионы России, а у кого ничего не было - "выселись", ушли в лес", - рассказала Сокирянская.

Орлов: обыски в домах девушек из радикальной среды вызывают много вопросов

О том, что у правозащитников вызывают сомнение и тревогу некоторые тенденции в изменении способов борьбы с вооруженным подпольем в Дагестане и в отношениях власти с салафитскими общинами, заявил в ходе "круглого стола" и член Совета правозащитного центра "Мемориал", руководитель программы организации "Горячие точки" Олег Орлов.

Он обратил внимание на задержания женщин с "поясами шахидов", отметив, что в республике сейчас активизирована работа по женщинам. По его словам, обыски в их домах вызывают много вопросов. 

"Молодые девушки, безусловно, входят в группу риска, поскольку именно они часто попадают под чужое влияние и радикализуются. Некоторые из них действительно могут стать шахидками. Но если силовики считают, что они, отсидев несколько лет по сфабрикованному обвинению, вернутся менее радикальными, то они ошибаются", - заявил Олег Орлов.

Он рассказал о том, что силовики оказывают давление на представителей гражданского общества, работающих в Дагестане, приведя в пример случай, произошедший с представительницей региональной общественной организации "Правозащита" по Буйнакскому району Заремы Багаутдиновой. 

Орлов процитировал решение Советского суда от 6 июля, арестовавшего Багаутдинову на два месяца и согласившегося с нелепыми, по словам правозащитника, доводами следственных органов. Как говорится в решении судьи Махача Алиева, причиной задержания Багаутдиновой стало, что она "она активно поддерживает тесные родственные и дружеские отношения с активными членами "Буйнакского джамаата", активно занимается пропагандой "салафитского" течения в исламе, известного в простонародье как "ваххабизм", и занимается вербовкой лиц для вступления в ряды НВФ". 

Также среди обоснований ареста в решении суда указано, то что Багаутдинова, "выступая в средствах массовой информации, доносит до общественности результаты оперативно-разыскной деятельности в искаженном виде, мотивируя это беспечностью и безответственностью сотрудников правоохранительных органов... самонадеянно желая таким образом, подорвать Конституционный строй РФ, а вместе с ним общепринятые нормы морали и нравственности". 

Олег Орлов считает, что дагестанская региональная организация "Правозащита" работает на законных основаниях, а настоящей причиной ареста Багаутдиновой является то, что она с мая этого года была единственным поставщиком информации о проводимых силовиками акциях в городе Буйнакске.

По мнению Орлова, правосознание следователей, прокуроров, а также судьи, принявшего данное решение "близко к тому, что было у их коллег в 1937 году".

Гордиенко: глава региона имеет возможность влиять на действия силовиков

Обеспокоенность выразили участники "круглого стола" и деятельностью народных дружин, которые работают в некоторых населенных пунктах с августа прошлого года, а также о методах полицейских, угрозами, заставляющих писать местных жителей явку с повинной о пособничестве боевикам.

О ситуации в селении Хаджалмахи, в частности рассказала Екатерина Сокирянская. "Ощущение, что попадаешь в средневековье. Дружины представляют собой какое-то бандформирование. С битами или с оружием, очень агрессивные, бросаются на все проезжающие машины. Впервые в жизни было желание прижаться к сотрудникам СОГ и не отходить от них ни на шаг. Эти дружины осуществляют самосуд, погибли уже несколько человек, более 20 семей уехали, ранены чиновники федеральных ведомств. Это же совершенно дикая ситуация", - отметила Сокирянская.

Журналист "Новой газеты" Ирина Гордиенко высказала мнение, что население нужно вовлекать в работу по противодействию экстремизму, но не в сфере обеспечения безопасности.

Она также отметила, что глава региона имеет возможность влиять на политическую обстановку в своей республике и может создавать атмосферу, в которой "силовики либо чувствуют себя очень свободно, либо чувствуют, что они должны с чем-то считаться".

"При Магомедсаламе Магомедове власти чувствовали себя более стесненно, чем сейчас", - отметила журналист и привела в пример ситуацию в селении Балахани в Унцукульском районе Дагестана, где недавно приступило к работе новое руководство полиции.

Ссылаясь на рассказы местных жителей, Гордиенко рассказала, что полицейские вынудили более 10 человек написать явку с повинной о своем пособничестве боевикам. "Исходя из их явки с повинной, молодые люди были освобождены от ответственности. Прошло время, и прокуратура района обжаловала это решение, сейчас там проводится проверка, и ведомство требует возбуждения полноценных уголовных дел против этих ребят и проведения проверки их причастности к другим преступлениям", - рассказала журналистка.

По ее словам, представители местного джамаата советуют молодым людям писать заявления о том, что они оговорили себя, но полицейские им грозят подрывами домов.

Ранее "Кавказский узел" сообщал об обысках 6 июля в домах жителей селения Балахани, выставлении  блокпоста у въезда в населенный пункт и опасениях местных жителей, что силовики могут подорвать дома, как в Гимрах. При этом в МВД Дагестана тогда сообщили, что у них нет информации о проводимых мероприятиях в Балахани. Комментариями о сегодняшней ситуации в селении, а также об информации, озвученной Гордиенко, "Кавказский узел" не располагает.

Пахоменко: жители Гиморов не получили обещанной компенсации за утерянное во время спецоперации имущество

Исследователь Международной кризисной группы в России Варвара Пахоменко, рассказала присутствующим на "круглом столе" о своей поездке в Гимры, где проживает около 5 тысяч человек и где 11 апреля был введен режим КТО, продолжающийся до сих пор.

Ссылаясь на рассказы местных жителей, она сообщила, что спецоперация началась внезапно с бомбардировки оврага вблизи населенного пункта. 

"О спецоперации жители узнали, когда военные внезапно начали бомбить овраг. Люди испугались, не понимая, что происходит, стали искать в суматохе своих детей, родственников. Никто заранее не объявлял о начале операции. Единственное, что они услышали - это выступление имама по громкоговорителю, который сказал, чтобы женщины и дети покинули село, потому что здесь не безопасно. Они вышли, а в село вошли военные", - рассказала Пахоменко.

Село Гимры известно тем, отметила она, что оттуда родом лидер "гимринской" группировки боевиков Ибрагим Гаджидадаев, а также кадий нагорного Дагестана Магомед Сулейманов.  

Жители села рассказывают, что большей части группы боевиков удалось уйти, а гимринцы не могли вернуться в село еще 10 дней.

"Когда они вернулись в село, нашли его в ужасающем состоянии. Были взорваны, по разным данным, от 5 до 10 домов. Сами мы видели как минимум 4 взорванных дома. Еще два десятка домов пострадали от взрывов этих домов, по сообщению местных властей. По сообщению местных жителей, еще более сотни домов были разграблены. Были дома, где вещи были просто испорчены: там жили представители силовых структур. Жители говорят, что до сих пор им приходится приводить в порядок свои дома, отстирывать свои вещи. Военные ходили в обуви, пользовались бельем, и многое из вещей пришло в негодность", - рассказала Пахоменко.

Владелец магазина, который был разграблен, заявил, что компенсацию пострадавшие до сих пор не получили, и они не верят, что получат. "Все вспоминают предыдущее КТО в 2007 году, когда имущество многих пострадало, люди потеряли урожай и компенсации им не выплачены до сих пор", - рассказала исследовательница.

Казенин: любая попытка решения земельного конфликта в Дагестане рискует перерасти в этническую проблему

Дагестан крайне многоукладная территория, отметил в ходе "круглого стола" старший научный сотрудник Института экономической политики им. Гайдара Константин Казенин. Он считает, что диалог в религиозной сфере "сложнейший из диалогов". 

"Можно проехать из одного села в другое и увидеть там совершенно иную жизнь. И дело даже не в религиозных или общинных различиях. Бесперспективна идея все, что складывалось веками, подстричь под одну гребенку. Необходимо, чтобы в рамках единого закона сохранялось многообразие и сложность дагестанского общества", - рассказал Казенин.

Говоря о наличии земельных конфликтов в Дагестане, которые при неразрешенности грозят перейти в политические, на примере Новолакского района, являющегося территорией воссоздаваемого ныне Ауховского района Чечни, он напомнил о нерешенности земельных проблем, связанных с последствиями репрессий сталинского периода, и последующей реабилитацией репрессированных народов.

"Около 16 тысяч хозяйств в свое время были переселены из части населенных пунктов Лакского и Кулинского районов Дагестана в Чечню. А после возвращения чеченцев из ссылки в 1957 году этим же дагестанцам пришлось переселяться вновь - уже на дагестанскую равнину (уточнение от 24.07.2013 - из части населенных пунктов Лакского и Кулинского районов Дагестана в Чечню были переселены около 5 тысяч человек, и в начале 1990-х чеченское население поставило вопрос о восстановлении Ауховского района и о своем праве там проживать, в действительности заявил Казенин). Лакскому населению предоставлялись другие земли, на которые по планам, они должны были переселиться в 1991-1996 годах", - рассказал Казенин.

По его словам, под новое место расположения Новолакского района была отведена земля, примыкающая с севера к Махачкале. Однако, по словам Казенина, переселение затрудняется тем, что выделенные лакцам земли расположены вблизи побережья Каспийского моря и представляют собой большей частью солончаки.

Еще одной проблемой эксперт назвал то, что эту землю считают своей по исторической принадлежности кумыки. "Любая попытка решения земельного конфликта в Дагестане, рискует перерасти в этническую проблему", – подытожил Константин Казенин.