Обвинение запросило два года колонии для бывшего замначальника ростовского ФСИН

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Два года колонии-поселения запросило обвинение для бывшего первого заместителя начальника ГУФСИН России по Ростовской области Дмитрия Молокова, обвиняемого в сокрытии покушения на убийство осужденного в тюремной больнице. По делу вместе с Молоковым проходят трое бывших сотрудников Межобластной туберкулезной больницы №19. Для Владимира Колундаева и Руслана Габреляна прокурор запросил полтора года и год соответственно, а для Руслана Алиева - полтора года условно. Защита попросила о прекращении дела.

Как сообщал "Кавказский узел", полковник внутренней службы Дмитрий Молоков был назначен врио начальника ГУФСИН по Ростовской области после увольнения главы управления Сергея Смирнова. Смирнову предъявлено обвинение по делу о получении крупной взятки, в рамках которого в мае был арестован его заместитель Сергей Ральников. В августе 2017 года Молоков был обвинен в сокрытии покушения на убийство осужденного в тюремной больнице, отстранен от должности и отпущен под подписку о невыезде.

25 марта в Октябрьском районном суде Ростова-на-Дону завершилось судебное следствие и состоялись прения по делу о превышении должностных полномочий (статья 286 часть 1 УК РФ), передает из зала суда корреспондент "Кавказского узла", который был единственным представителем СМИ на заседании.

Отметим, что начало прений было запланировано ещё на середину декабря 2018 года, однако неоднократно откладывалось из-за болезни адвокатов, подсудимых и судьи, кроме того, одному из фигурантов дела назначалась судебная психоневрологическая экспертиза, исполнение которой отложило прения более чем на месяц.

Прения начались с выступления гособвинителя, который посчитал, что органами следствия действия всех подсудимых были квалифицированы верно, а доказательства были исследованы достаточно полно.

"В ходе судебного заседания мы достаточно чётко и полно установили юридически установленный факт: отбывающему наказание и находившемуся на лечении в МОТБ-19 Рязанцеву заключённым... были нанесены телесные повреждения", - сказал прокурор.

По его словам, заключенный, нанесший телесные повреждения, признан судом виновным в совершении общественно опасного деяния, а именно покушения на убийство.

"Соответственно, этот факт доказыванию не подлежит", - отметил гособвинитель.

По его словам, подсудимые, будучи должностными лицами в системе ГУФСИН, в ночь с 14 на 15 января 2016 года, достоверно знали, что на территории тюремной больницы было совершено преступление, однако вместо фиксации преступления организовали ряд мероприятий по сокрытию указанного преступления. Покушение, по словам прокурора, было завуалировано под несчастный случай, в частности, было заявлено, что осужденный Рязанцев получил телесные повреждения, упав на швеллер (пандус для инвалидов) на лестничной площадке.

При этом, по словам прокурора, заключенный, нанесший телесные повреждения, «подлежал полнейшей изоляции от общества, нуждался в психиатрическом лечении, что было определено дальнейшим решением суда», а его содержание с другими заключёнными уже было нарушением.

Прокурор отметил, что Молоков, являясь вышестоящим лицом и понимая, что на территории режимного учреждения совершено преступление, с целью недопущения подготовки специального донесения в главк ГУФСИН по Ростовской области и по Москве, а также в спецпрокуратуру, дал указание Алиеву, который, в свою очередь, действовал по полученной команде.

«Система ГУФСИН жила своим внутрикорпоративным обществом, в котором нижестоящие покрывали вышестоящих. Если бы вовремя это всё не всплыло, я уверен, что так бы и осталось незамеченным это преступление, совершённое целым рядом действующих сотрудников», - заявил гособвинитель.

Помимо признательных показаний Руслана Алиева обвинение располагает рядом других доказательств: распечаткой телефонных переговоров подсудимых, изъятым из дежурной части тюремной больницы системным блоком, видеозаписью разговора Алиева с Молоковым, отметил прокурор.

Он также заявил, что Колундаев осознавал, что Алиев вызвал его в колонию ввиду чрезвычайного случая, Габрелян же «не мог не знать, что произошло на самом деле» и подготовил спецдонесение о несчастном случае уже после обнаружения в больнице заточки.

Как следует из показаний свидетелей-заключенных, их заставили под диктовку написать схожие объяснительные в поддержку версии о несчастном случае, а кровь потерпевшего Рязанцева была набрана в шприц и разбрызгана на пандусе для инвалидов на лестнице, заявил прокурор.

Гособвинитель запросил два года лишения свободы для Дмитрия Молокова, полтора года — для Руслана Алиева и Владимира Колундаева, один год — для Руслана Габреляна. Алиеву следует назначить условный срок, остальным - в колонии-поселении, всем подсудимым также необходимо наложить запрет занимать руководящие должности на два года, сказал прокурор.

Он также попросил удовлетворить полностью заявленный потерпевшим Рязанцевым иск в размере миллиона рублей.

Защита попросила оправдательного приговора

«Всё обвинение строится на показаниях Алиева. Однако они являются противоречивыми в части того, кто кому первый позвонил - по телефону ли, или в Viber, или в Whatsapp” - заявила адвокат Молокова.

По её словам, Молоков не имел другой sim-карты, о которой упоминал Алиев, не помнит разговора с ним в указанный обвинением день и узнал о происшествии только в апреле 2016 года. Она посчитала вину Молокова недоказанной и попросила его оправдать, особо отметив его «20 лет служения Отечеству» и государственные награды.

«Никаких преступлений я не совершал, никаких прямых приказов и распоряжений о сокрытии преступления я не давал … Мы будем доказывать свою невиновность в дальнейшем», - высказался сам Дмитрий Молоков, при этом заявив, что уверен в обвинительном приговоре.

Адвокат Руслана Габреляна Михаил Ткачук счёл, что вина бывшего инспектора МОТБ не нашла подтверждения в ходе процесса.

По мнению адвоката, Габрелян на момент вменяемых ему действий не был наделён распорядительными функциями, должностная инструкция до него доведена не была, а спецдонесение он перепечатал с написанного объяснения Рязанцева. Защитник попросил учесть заболевание Габреляна и оправдать его. Об оправдательном приговоре попросила и защита Владимира Колундаева.

Защитник Руслана Алиева Елена Хачатурова назвала необоснованными выпады в сторону Алиева со стороны других адвокатов. Она сказала, что Алиев давал признательные показания добровольно, однако «и без них имеется совокупность доказательств».

«Я не мог не исполнить приказ Молокова, поскольку Молоков являлся первым лицом в управлении» - процитировала протокол допроса Алиева адвокат. Она попросила прекратить уголовное преследование Алиева с назначением ему судебного штрафа.

В последних словах подсудимые попросили судью о справедливом приговоре. 

«Прошу вас всё грамотно взвесить. Я первый раз в такой ситуации. Прошу вынести справедливое решение, так как я считаю себя невиновным. Я никакие материалы не составлял, тупо набрал бумагу и отправил в управление» - сказал Руслан Габрелян.

«Я изначально не хотел ничего укрывать, но получилось так, как получилось. Что Бог даст — так и будет», - высказался Руслан Алиев.

«Если бы в тот вечер мне было это известно, мы бы обязательно сообщили это в Следственный комитет. Прошу учесть постоянную прописку, ребёнка на иждивении, отсутствие судимости и трудоустройство, примите справедливое решение» - обратился к судье Владимир Колундаев.

Вынесение приговора назначено на 9.30 мск 28 марта.

Заключённый, признанный потерпевшим, или его родственники в Общественную наблюдательную комиссию не обращались, председатель ОНК Ростовской области Леонид Петрашис. 

«О данном инциденте мы узнали позже. В ОНК никто из них не обращался, и мы по этому вопросу в МОТБ-19 не выезжали. Узнали об этом случае, когда уже было возбуждено уголовное дело», - сказал он.

«Взаимодействие с первым заместителем начальника главка было нормальным, человек он был грамотный и осторожный. Я очень сомневаюсь, что Дмитрий Молоков дал сотрудникам команду всё это скрывать, или его просто могли ввести в заблуждение", - считает Петрашис.