Долгая дорога к дому

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

В последние годы на улицах Сухума нередко можно услышать непривычную для уха местного обывателя турецкую речь. На этом языке предпочитают общаться между собой вернувшиеся на историческую родину потомки абхазов, изгнанных в Турцию в конце 19 века в ходе Кавказской войны. В Абхазии модно сегодня говорить о начинающемся массовом возвращении на историческую родину абхазских репатриантов из Турции. Но на самом деле, как говорят эксперты, этого не произошло и вряд ли стоит ожидать в ближайшем будущем. И прежде всего из-за проблем с адаптацией в сегодняшних социально-экономических условиях Абхазии.

Называемый махаджирством массовый исход коренного населения более ста лет назад стал результатом Кавказской войны. Тогда более 700 тысяч абхазов, практически 80 процентов всего народа, покинули родину. Опустошена оказалась вся центральная часть Абхазии, а этот период стал одной из самых трагических страниц истории абхазского народа.

Власти Абхазии неоднократно обращались к потомкам махаджиров с предложением вернуться на историческую Родину, обещая создать им режим наибольшего благоприятствования - предоставить жилье, бесплатное образование и налоговые льготы. И поначалу процесс репатриации пошел довольно активно - в первые послевоенные годы в Абхазию вернулись сотни семей, в середине девяностых только в одном из районов республики - Гульрипшском, было расселено около ста семей репатриантов.

При правительстве Абхазии и сегодня функционирует комитет по репатриации, создан специальный фонд помощи репатриантам. "Но теперь у нас осталось только лишь 35 семей, - говорит заведующий отделом репатриации администрации Гульрипшского района Хуажарпыс Гожба. - Очень многие вернулись в Турцию - у людей, родившихся и выросших в капиталистической стране, особый менталитет".

По словам Гожба, пик этого второго оттока пришелся на вторую половину девяностых годов, когда экономические санкции в отношении Абхазии достигли апогея. "Многие репатрианты зарабатывали тем, что привозили товар на продажу из Турции, - рассказывает он. - Но когда оказалось до предела ограничено морское сообщение с Турцией, для репатриантов это стало настоящим бедствием. Мало того, что они лишились заработка, они еще потеряли возможность регулярно видеться с родственниками, родными и близкими, оставшимися в Турции. Вот тогда-то и караван потянулся в обратном направлении".

Среди тех, кто все же остается пока на исторической родине, однако, бытуют вполне оптимистические прогнозы. "Сейчас поездка в один конец из Абхазии в Турцию через Россию обходится в 500 долларов, - говорит репатриант из Стамбула Метин Авидзба. - А если откроется прямое сообщение, дорога в оба конца будет стоить всего 120 долларов". Становящиеся местными жителями репатрианты уверены, что по мере улучшения экономической ситуации в республике в Абхазию потянутся сотни и даже тысячи абхазских семей из Турции и стран Ближнего Востока.

Метина Авидзба мы застали за мирным крестьянским трудом - он вскапывал огород под посадку помидоров. На вопрос о том, насколько выгодна сельскохозяйственная деятельность, Метин удрученно покачал головой. До переезда в Абхазию он по контракту со строительной фирмой работал в Саудовской Аравии. Его ежемесячный доход составлял полторы тысячи долларов, что, по его словам, весьма неплохо даже по турецким меркам. Когда в 1991 году Председатель Верховного Совета Абхазии Владислав Ардзинба обратился к турецким абхазам с призывом вернуться на родину, Метин, несмотря на обещание начальства поднять жалование, бросил работу и приехал одним из первых.

"И я ничуть не жалею! - улыбается он. - Во-первых, я обрел Родину, потерянную нашими дедами, - начинает загибать пальцы Метин. - Во-вторых, стал человеком с тройным гражданством - абхазским, турецким и российским. Ну, а в третьих, женился здесь и обрел семью".

Не жалеет о переезде в Абхазию и бывший житель турецкого города Бурса Орхан Аргун. Последние десять лет он живет в поселке Бабушара и, так же, как Метин Авидзба, занимается сельским хозяйством.

"Вообще-то по профессии я столяр, - говорит он. - В Турции у меня был свой столярный цех, дававший неплохую прибыль. При переезде его пришлось продать. Родители с детства приучали меня и моих братьев к мысли, что настанет великий день, когда мы вернемся на Родину. Но никто не думал, что это случится при столь трагических обстоятельствах..."

Орхан и трое его братьев приняли решение вернуться в Абхазию после того, как в одном из боев грузино-абхазского конфликта погиб их племянник. Братья Аргун приехали в Абхазию в 1993 году, в самый разгар конфликта. И уезжать обратно не намерены.

"Только здесь мы сможем сохранить себя как абхазов, - уверен Орхан. - В Турции власти делают все, для того чтобы окончательно отуречить кавказских махаджиров. Мы не имеем права указывать в документах национальность, нашим детям даже не разрешалось учить в школе родной язык. Нам даже нельзя указывать в документах наши настоящие абхазские фамилии. Теперь же я спокоен за будущее моей семьи".

Но далеко не все репатрианты спокойны за свое будущее в Абхазии. Предприниматель Хаким приехал сюда уже после войны, в отличие от многих переселенцев быстро влился в местную языковую среду, выучив русский язык, получил образование в местном университете. Но вот с бизнесом у Хакима пока никак не ладится.

"Для того чтобы вести успешный бизнес в Абхазии, надо иметь сильных покровителей или в криминальной среде, или во властных структурах, - считает Хаким. - А у меня нет родственников среди высокопоставленных чиновников, да и к бандитам я никогда никакого отношения не имел". Вместе с тем он все еще надеется, что порядок восторжествует, и не собирается возвращаться в Турцию.

Абхазским переселенцам из Турции приходится сталкиваться с теми же проблемами, что и всему остальному населению Абхазии. Разница только в том, что людям, привыкшим жить и работать в условиях капиталистической страны, гораздо тяжелее переносить невзгоды послевоенной разрухи. Сегодня в Абхазии остаются лишь самые стойкие. И их мнение предельно ясно выражается словами, которыми заключил нашу беседу бывший житель турецкого города Бурса Орхан Аргун: "Здесь у меня никогда не будет таких доходов, как в Турции. Но я никуда отсюда не уеду, потому что я вернулся к себе домой".

Материал впервые опубликован в газете "Панорама", N 4 (14), апрель 2004 г.