"Между пальцами ног были проколы как от гвоздей..."

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

- Они думают, что я побегаю месяц-другой и успокоюсь. Но я не отступлюсь, пока убийцы не будут найдены - твердо говорит Аминат.

Они - это сотрудники прокуратуры, ФСБ, милиции Наурского района, Отдельной бригады особого назначения (ОБОН 231), которые похитили и убили двадцатитрехлетнего сына Аминат Темура Хамбулатова из дома в станице Савельевской Наурского района. Это произошло в три часа ночи 18-го марта. Аминат проснулась от шума под окнами. Выглянула - двор был полон вооруженных людей в камуфляже. Он уже поднимались на крыльцо и ломали автоматами дверь.

- Не стреляйте, я сейчас открою, - крикнула Аминат, но тут раздался звон разбитого стекла, и на нее нацелилось дуло автомата.

Аминат еще пыталась спокойно урезонить нежданных гостей, думая, что произошла ошибка, уверяла, что никого из посторонних у них дома нет. Она и представить не могла, что пришли за Темуром. До сих пор ей казалось, что забирают только того, кто совершил какие-то преступления, а в чем может быть виновен ее сын, который вместе с ней до седьмого пота трудится на их трех гектарах. После смерти отца забота о сестре и младшем брате легла на него. Между тем военные потребовали сдать драгоценности, имеющиеся в доме, однако включив свет, поняли, что в этом доме поживиться нечем, на крестьянском труде не разбогатеешь. Ее к сыну не пускали, из его комнаты доносилось:

- Ищи, ищи, здесь должно быть.

Неужели они сына ищут? Там же спрятаться-то негде: кровать да два стула. Она не могла поднять головы от пола, в лицо ей дышала смрадом овчарка. Наконец собаку позвали, Аминат вскочила, ей показали какой-то продолговатый предмет, как будто бутылку:

- Мы у вас взрывчатку нашли.

- Ничего вы у нас найти не могли, если сами не принесли! - возразила женщина.

Но сына уже выводили во двор. Мать бросилась за ним. На шум выскочили соседи; военные, угрожая оружием, не пустили их во двор Хамбулатовых. Один предложил забрать и мать, но остальные решили, что хватит и сына. Его затолкали в машину и уехали. Если бы это случилось в Грозненском, Курчалойском, Урус-Мартановском районе, люди бросились бы вслед за ними, но для Наурского такая ситуация - редкость. Аминат решила, что произошла ошибка. Ее сына доставят в РОВД, в 9 часов придет начальство, разберется и Темур вернется домой. Но он не вернулся.

На следующий день Аминат поехала в райцентр. Зашла в РОВД, спросила, не содержится ли у них Хамбулатов. Милиционеры, пряча глаза, сказали, что кажется, такой у них есть. Вскоре вышел прокурор района Серков, пригласил Аминат к себе.

- Твой сын умер вчера утром в 9 часов, - сказал прокурор.

Аминат, еще на сознавая обрушившегося на нее горя, возразила: "Значит, он не умер. Его убили. Здесь не умирают, здесь убивают".

Прокурор пояснил:

- Со стула он упал.

- Значит, стул не простой был, электрический.

- Я случайно услышал, что он умер. Я каждую камеру открывал, твой сын лежал на полу.

И тут Аминат прорвало. Она, не помня себя, выбежала на улицу с криком:

- Убийцы! Каратели!

Опомнилась.

- Где труп сына?

- В Моздоке, - сказали. - Отправили в судмедэкспертизу, в Чечне ее до сих пор не делают.

Как во сне отправилась она в Моздок за трупом сына. А там отказ. Надо было привезти справку о том, что это был действительно ее сын. Аминат не знала об этом, а прокурор знал, что без справки ей труп не выдадут. Тем не менее когда она вновь подошла к прокуратуре, ее туда не пустили. И два часа мать кланялась каждому входящему-выходящему, прося о великом одолжении - маленькой бумажке с тремя словами о том, что она может забрать труп своего сына.

И вот она снова едет в Моздок и получает, наконец, тело, которое она выносила и родила в муках, которое холила и растила, которым любовалась, когда мальчик вырос, занимался спортом и легко справлялся с тяжким крестьянским трудом, стал ее опорой после смерти мужа. Но увидела она его таким, что не может это померещиться в самом тяжком кошмаре. "Мы привезли труп домой, я зашла, посмотрела тело его. А что было на теле, я даже не желаю видеть родителям того, кто моего изуродовал! У него на ягодицах были следы укусов собак. Прямо мясо вырвано! Череп у него сзади был разбит. На висках две дырки, как будто зажали. Дыры были диаметром с толщину пальца. Он мог погибнуть и от этих ран и от раны в затылке. Руки в плечах были вывихнуты. На плечах были колотые раны. Уши надорваны. Фаланги пальцев были черные, было видно, что глубоко под ногти что-то вкалывали. Между пальцами ног были проколы как от гвоздей. На ногах возле колен по три дыры как будто насквозь проткнули"...

Труп видели многие. В Грозном, Урус-Мартане, Курчалое людей не удивишь самыми жестокими пытками, но в северных районах это случается все-таки редко. Люди были потрясены. Ждали, что приедут бригады следователей, но ничего не происходило. Прошло несколько дней и возмущение достигло предела. Жители перекрыли дорогу возле села и потребовали, чтоб представители власти показали, наконец, что закон у нас в республике все же есть. К ним присоединились и соседи, рассказали о своих бедах. Оказалось, что не все так благополучно в "королевстве Датском". И жители Мекенской, и жители Рубежного не раз становились, как пишут люди в своем обращении к властным структурам, "жертвами тех, кто по долгу службы должен нас защищать". "Они не за моего сына вышли, - говорит Аминат. - они сказали, что если таких, как Темур, убивают, все наши сыновья и дочери в опасности".

Трасса, на которую вышли люди, имеет федеральное значение, событие для района непривычное, поэтому к народу вышли представители власти района высокого ранга, в том числе глава администрации района Назаренко и начальник УФСБ Хумаров. Хумаров, ошеломленной силой обрушившегося на него народного гнева, признался: "Да, мои люди участвовали в задержании, но они его не убивали!".

А кто убивал? Если сотрудники ФСБ участвовали в похищении Темура, то, они как минимум являются свидетелями, и, хотя бы как законопослушные граждане, обязаны сообщить следствию все, что они видели. Это значит, что виновные должны были быть установлены сразу и задержаны на месте преступления. Однако никто задержан не был, обвинение никому не было предъявлено.

Глава администрации района пообещал Аминат Хамбулатовой помощь и содействие в расследовании преступления, жители разошлись, но пообещали, что если дело с места не сдвинется, они соберутся вновь. Помощь Аминат понадобилась. Когда бы она ни пришла в прокуратуру, следователь и прокурор были или на выезде, или заняты срочными делами, или их просто не могли найти. Нашлись они тогда, тогда Аминат пришла с главой администрации района, но единственным продвижением в следствии по делу стал акт судебно-медицинской экспертизы, который делали в Моздоке и Владикавказе больше двух месяцев.

Замечательный в итоге получился документ. Оказывается, Темур, молодой парень, никогда ни на что не жаловавшийся, по сути, был глубоким стариком. Его сердце было в таком состоянии, что могло остановиться в любой момент и остановилось тогда, когда он попал в руки "законников". А пытки, произведенные над ним, оказались "легким причинением вреда здоровью" и между ними и смертью Темура "прямой причинно-следственной связи нет". Так и хочется пожелать "эксперту N 63" на себе проверить, существует ли на самом деле такая связь. Как он умудрился не заметить тех увечий, которые видели соседи, родственники: переломы, вывихи, сквозные раны, следы укусов собак, непонятно, но всего этого в акте нет.

Таким образом, убийцы превращаются в мелких хулиганов, наказание которым не больше 15 суток. Стоит ли в таком случае допытываться, кто в течение нескольких часов издевался над беззащитным парнем и тратить на это деньги налогоплательщиков? Кто только не защищает преступных участников контртеррористической операции! Буданова долго отстаивала прокуратура, теперь фронтовой друг, губернатор. Ульмана - суд присяжных, то есть, по сути российские обыватели. Неведомых нам пока убийц Темура Хамбулатова защищает государственный судебно-медицинский эксперт Моздокского отделения БСМЭ Павел Леготкин. Именно он является автором удивительного акта. Видеокассета, на которой запечатлены следы пыток и фото тела Темура, поражают жестокостью тех, кто его пытал. Но в уголовном деле слово "пытка" не фигурирует и не прозвучит ни разу. Просто потому что этого слова нет в УК РФ. Есть статья об истязаниях, но в данном случае преступники выведены из-под ответственности по ней.

В Ираке американцы судят американцев, издевавшихся над иракскими заключенными. Все началось с фотографий. Преступники были задержаны сразу, и никакие рассказы родственников о том, какими они были ангелочками дома, от ответственности за содеянное их не спасли. На российских каналах журналисты рассказывают об этом, смакуя мельчайшие подробности. Им не приходит в голову мысль о том, что эти процессы свидетельствуют не только о провале спецоперации в Ираке, но и торжестве американской демократии, которая способна избавляться от гнойников. В России же все делается, чтоб загнать воспалительный процесс вовнутрь. При этом поражает не только степень шовинизма, процветающего в российском обществе, но и отсутствие инстинкта самосохранения. Ведь преступники, награжденные за убийства людей в Чечне, возвратясь в Россию, остановиться уже не могут. Сколько их так же как Буданов, пишут прошения о помиловании, вспоминая свои "боевые заслуги".

А по экранам России по-прежнему идут сериалы, как отважные спецназовцы берут в плен сотни "чеченских бандитов". Вид у них настолько нечеловеческий, что большинство россиян не сомневается: законы человеческие не для чеченцев. Как прав был Геббельс, когда говорил, что пушки могут уничтожить тысячи людей, ну а ложь - миллионы.

Опубликовано 10 июня 2004 года