Заложники лжи. Помощь до жителей Беслана не дошла

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

...Что это было? Какими словами описать то, что было ТАМ?

Таких слов нет - ни в русском, ни в других языках.
 
Как описать лица детей, которые выбегали из школы, - в крови с головы до ног, в одних трусиках - и падали, кто от слабости, кто от пуль...

Как рассказать о родителях, каждый день бредущих в морг искать среди бесконечных рядов обугленных трупов свое дитя, когда по останкам даже невозможно определить - мальчик это или девочка, взрослый или малыш...

Какие слова подобрать, стоя у гроба, в котором мать и дочь лежат вместе, обнявшись, - так, как их настигла смерть...

Этих слов нет. Ни здесь в Москве, ни там, в Беслане.

Горе, ужас, оцепенение. И - предательство.

ОНИ думают, что им это простят. И забудут. Их трусость. Их вранье. Их ни-че-го-не-де-ла-ние. Которое в итоге обернулось сотнями трупов.

Может быть, простят. Может быть, забудут. Здесь, в Москве.

Но не там, в Беслане.

"Люди плачут - им есть нечего"

"За каждого погибшего - 100 тысяч, за тяжелораненого - 50 тысяч, за легкораненого - 25, просто за заложника - 15 тысяч рублей", - о таких официальных суммах компенсаций сообщила программа "Время".

Все эти дни весь мир ловит каждое слово из Беслана. Уже столько фондов помощи создано, что и не сосчитаешь. "Не смогли уберечь детей, помогут хотя бы материально", - думают многие.

Вранье.

- Только вчера 11 семьям раздали по три тысячи рублей, это те, которые от государства, а из фондов никто еще ничего и в глаза не видел, - говорит Елена Косумова, зам. директора школы N1 по воспитательной работе. Она сама вместе с детьми была в заложниках, а теперь работает в экстренном штабе по оказанию помощи. - Пришла француженка, принесла 200 долларов. Мы дали по тысяче рублей самым нуждающимся. Вы знаете - люди плакали, им же есть нечего, у соседей на хлеб занимают.

Худаловы на последние копейки собрали своих близнецов в школу - и новую форму купили, и новые ботиночки. Мать в детском садике работает, отцу тоже платят крохи. Мальчик у них умер уже после штурма, в Москве, - не смогли спасти. А девочка выжила, сейчас с ней работают специалисты.

Женщина чуть ли не рухнула перед француженкой на колени и целовала ей руки. Той даже стало неловко.

Дорога ложка к обеду. А потом хоть черной икрой закорми, поздно будет.

- Я обошел всех соседей, помогли лишь одной семье - от работы, - рассказывает наш друг Зелим. - Отец у них проводником на железной дороге работает, в те дни он в рейсе был, а жена с дочками - в школе. 40 тысяч им дали. Сейчас у них полгорода деньги в долг берет...

Звонков от желающих помочь, пока мы работали в Беслане, было немного. Но они были.

- У меня есть миллион рублей. Я хочу, чтобы вы нашли конкретную семью и передали эти деньги из рук в руки, - незнакомый мужчина представился Владимиром из Москвы, оставил свой номер телефона. - Это не для печати, не для этого делаю... Просто хочу помочь, а никаким фондам и открытым счетам не верю - опять ведь украдут, сволочи. Только из рук в руки, по-другому не дам.

- У нас отличный интернат, его содержит очень солидный бизнесмен - неважно кто, но там действительно очень хорошо, и если ребенок попадет туда, за его будущее можно не волноваться. Но мы можем взять только человек пять-шесть, не ммладше 6-го класса. Других мест у нас просто нет. Дурацкое время, циничное, верить никому нельзя... А мы просто хотим этим детям помочь. Без всяких митингов и прочей лабуды. Вы там поспрашивайте - вдруг кто захочет к нам переехать?

Этих людей мы никогда раньше не видели. У них нет родственников в Беслане, они не собираются баллотироваться в Думу и вообще кому-то рассказывать о своем порыве. За них сейчас ставят свечки бесланцы. За них и за погибших детей.

Куда угодно - только не в России

- Помогите нам уехать из России! Вы можете это сделать? Нет? Может быть, расскажете о нас иностранным журналистам, они про нас напишут, и тогда... Мы не хотим жить на кладбище! - рыдали женщины. - У наших детей должно быть будущее...

Из дома Тотиевых в школу ушло восемь детей, мы писали об этой семье в одном из репортажей. Вернулись двое - Мадина уже дома, Азаматик в больнице. После операции глаз спасти так и не удалось. Мальчику нужен хороший биоимплантант, им звонили из Америки, сказали, что там все сделают. Вчера Тотиевы похоронили двух детишек - их опознали. Еще четверых нет ни среди живых, ни среди мертвых.

Азамату уже предложили пожить в Америке, все радуются - может, ребенок там задержится, захочет учиться. Потому что сейчас он даже слышать не может о школе.

Мама Виталика Цидаева тоже хочет куда-нибудь уехать.

- Раньше мы жили во Владикавказе, - рассказывает Залина. - Пошли с мамой на рынок - его взорвали, выжили чудом. Квартиру продали, уехали в село Гапон, купили там дом. Недолго радовались - смыло наводнением, вместе со всем добром. На полученную компенсацию купили квартиру в Беслане, отправили Виталика в школу.

1 сентября Залина лежала на операционном столе. Тут прибежала медсестра: "Школу захватили!"

А спустя двое суток по коридору больницы навстречу Залине бежал Виталик, Витосик, ее единственный сынишка. "Мама, мама, я в рубашке родился!" - кричал он и размазывал слезы. Ни царапинки у ребенка, ни синячка. Только сидит с утра до ночи в углу и карту спортзала рисует. "Здесь сидела девочка, ее убило, - говорит он и ставит точку. А здесь боевик стоял - он первым начал стрелять в спины". Точка черная, жирная, он рисует ее до дырки в бумаге.

- За несколько дней до захвата мне сон такой странный приснился... Отец мой покойный приходил, а с ним еще несколько покойников. Все с маленькими детьми, - Залину аж трясет от воспоминаний. - Папа бросил мне Витосика и ушел. И остальные ушли. Вместе с малышами... Сон в руку. Три раза мы испытывали судьбу - три раза проносило. Боюсь, что четвертого шанса у нас уже нет. Поэтому я хочу забрать ребенка и куда-нибудь уехать. Не знаю куда. В любую страну. Понимаете?

Семилетнюю Аиду взрывной волной выбросило из школы. Поднялась. И поползла назад, в спортзал. "Куда ты? Назад!!! - кричали бойцы "Альфы". - Господи, ну куда же ты?!" Несколько минут - и последний, третий взрыв. Последние минуты ее жизни - тогда все думали, что последние - сняли на пленку. Потом эту девочку долго искали. Она жива, с простреленными ножками лежит в больнице. И ее мать - тоже в больнице, в тяжелом состоянии. Историю Аиды рассказали в английской газете. И предложили им уехать - или в Англию, или в Германию. Они еще не решили куда - но уедут.

"Будущее - не в России" - таков итог бесланской трагедии.

Смотрите, кто пришел!

"Какие у людей настроения? Что будет в Осетии дальше?" - спрашивали нас в Москве.

Какое может быть настроение, если ложь все эти дни в Осетии валила через край, как в той сказке про горшок, который варил кашу и не мог остановиться, заливая липкой жижей все улицы.

Вот вам пример "настроения людей". 8 сентября в местной газете "Владикавказ" Александр Дзасохов разместил заметку, подписанную им самим. Мы читали ее вместе с теми, к кому обращался президент республики.

"С самого первого часа мы делали все возможное и невозможное для того, чтобы создать условия для сохранения жизней наших детей... Мы искали людей, которые находились за пределами нашей республики, в том числе из тех кругов, которые имеют славу преступных действий в прошлом, для того чтобы обуздать бандитов. Но это не помогло".

- Зачем было далеко ходить и кого-то искать? - возмущаются осетины. - Когда бандиты требовали его, Дзасохова. Но он не только струсил идти к бандитам, он даже к нам, своему народу не вышел.

"Все случилось самым драматичным образом... После взрывов и дети, и взрослые, оказавшись в этой обстановке, стремились покинуть здание, выпрыгивая через окна, через образовавшиеся проходы. Но жестокости террористов не было предела. Они открыли шквальный огонь вслед убегающим..."

- Как трогательно... Да он не имеет права даже говорить об этом, потому что сам вместе со штабом, когда начался штурм, быстренько уехал из Беслана во Владикавказ - подальше от опасности. А теперь вот, смотрите, что пишет...

"Мы будем спрашивать себя: все ли было сделано? И никогда не будем считать, что сделано все. И все-таки мы делали все, что могли. Поэтому более 400 детей и взрослых, которые были в здании школы, остались живы..."

- В этом не твоя заслуга, - негодуют люди. Но последняя фраза просто выводит их из себя.

"В эти часы и дни страна была с нами. Государственное руководство было с нами и остается с нами..."

Газету рвут в клочья.

"Да, я не мужик!"

Ночь с 1 на 2 сентября.

- Почему вы лжете? - бросали в лицо журналистам женщины у ДК в Беслане. Тогда еще никто не знал, что происходит в школе, - все только вздрагивали от автоматных очередей. 52 часа - с момента захвата детей и до начала штурма - весь город был на площади и все ждал, когда же, наконец, выйдет хоть кто-то из "большого начальства" и скажет, что происходит с их детьми, успокоит хотя бы казенной фразой: "Все под контролем".

В такие моменты всегда хочется надеяться, что есть человек, который знает, как противостоять террору. И людям на площади, и нам, журналистам, важно было его видеть, знать, что он рядом.

Но... Владимир Путин был занят более серьезными делами - по телевизору показали, как он встречается с королем Иордании. Александр Дзасохов вообще превратился в какую-то мифическую фигуру. А убитые горем люди получили от властей "354 заложника" и "пустую" кассету, кадры которой теперь увидел весь мир: дети и взрослые сидят на полу, подняв руки, а террористы в масках развешивают, как гирлянды, взрывчатку.

Власти не хотели шокировать страну и весь мир - такое было объяснение вранью.

3 сентября в Беслан прилетел депутат Госдумы Асламбек Аслаханов, которого также желали видеть террористы. После того, что условно теперь называется штурмом, он первым вышел к прессе. И тогда его перед телекамерами окружили мужчины и, негодуя, бросили в глаза: "Где ты был, когда ты был нужен нашим детям? Почему не приехал, когда все здесь тебя ждали? Ты - гов...о, а не мужик!" Аслаханов до того растерялся, что первая его фраза была такая: "Да, я не мужик!"

Эту перепалку не показал ни один канал, хотя все журналисты это видели. Вместо этого в эфире был уверенный в себе депутат: "Я летел в Беслан с четкой установкой Кремля, с четкой задачей президента: решить проблему политическим путем".

В общем, все как всегда.

Они и мы

4 сентября, утро после освобождения, - верх кощунства.

Накануне вечером по местному телеканалу республиканские власти передали объявление: "Всем, кто не нашел своих родных, просьба подойти в 12 часов к зданию ДК в Беслане".

В указанный час несколько тысяч (!) людей пришли на площадь, ставшей за последние несколько суток для бесланцев общим домом под открытым небом.

И что же? К людям, едва державшимся на ногах от горя, НИКТО НЕ ВЫШЕЛ!

Марина Цогоева пришла на площадь, потому что не могла найти свою сестру и четверых ее детей. Потом нашла всех пятерых - в морге. Но сначала, 4 сентября, как все, пришла на площадь.

- Мы долго стояли и ждали, пока к нам кто-то выйдет. У каждого - портреты детей. Все плачут. И ждут. Потом, когда мы уже поняли, что ждать бессмысленно, я пошла в здание администрации - а куда еще идти? Там охранник - не пускает внутрь. Я его спрашиваю: "Ну что мне делать? Где сестру искать? Где детей искать?" А он мне говорит, что внутрь меня все равно не пустит - у него распоряжение "никого не пускать", и что у него вроде тоже брат пропал... Так вот мы потыркались и снова поехали в морг... Зачем нас всех созвали? Мало, что ли, и без того издевались?..

5 сентября сочувствующие из высшего руководства страны повалили в Беслан как из рога изобилия. И устроили на кладбище во время похорон политический митинг.

- Ей богу, хотелось подойти к ним и плюнуть в лицо. Ну где они все были 1 сентября, когда были так нам нужны? Где они были 2 сентября? 3-го?..

- Кто это вздумал - собираться сейчас, когда вся Осетия в трауре и слезах, на митинги, требовать каких-то политических решений? Бог мой, что происходит с нами?! - удивляется Марк Блиев, ученый-кавказовед. - Это расчет на будущие выборы - кто же этого не видит?

Слава богу, представителям "Единой России" - партии власти - не взбрело в голову ехать на похороны в Беслан - раз уж испугались приехать до штурма. Или просто не сезон? До следующих выборов еще ого-го сколько времени! "Подвиг" успеет и забыться.

Парламентское большинство вообще проявило редкую сдержанность по поводу трагических событий в Беслане. Спикер Госдумы Борис Грызлов объяснил это так: мол, неосторожными высказываниями мы могли "сыграть на руку террористам". В итоге ничего нового от партии власти мы так и не услышали.

Депутаты опять взялись за доработку антитеррористического законодательства. "Норд-Ост", дежа вю. Наверняка они не упустят случая основательно поработать и над законом о СМИ, рассмотрение которого как раз намечено на осеннюю сессию. И тогда уже не "354" заложника будет. О теракте мы вообще ничего не узнаем.

От сердца и по разнарядке

7 сентября все в Беслане прильнули к экранам телевизоров - на всю страну транслировался грандиозный митинг скорби на Васильевском спуске.

- Вся страна с тобой, маленький Беслан, - неслось из репродукторов, и осетины смахивали слезу.

А потом показывали итальянцев со свечками, которые шли бесконечной колонной за своими священниками.

Только приехав в Москву, мы поняли, что и единение масс - тоже вранье. Не в Италии - там как раз было все искренне. У нас.

- Я знал, что будет митинг скорби, и хотел пойти на него, - рассказывает предприниматель Олег Жуков, офис которого расположен на Ильинке, в двух шагах от Васильевского спуска. - Вышел на улицу, и на меня тут же набросился милиционер: "Вы из какой группы?" Отвечаю: "Ни из какой, я сам по себе". А он: "Тогда уйдите в сторону и машину свою уберите, здесь колонны идут!"

Колонны, как мы потом выяснили, формировались на "добровольно-принудительной основе". Кто хотел пойти от чистого сердца - не вписались в стройные ряды сочувствующих по разнарядке. Надо было заранее записываться в каком-то штабе. А так - от каждого района Москвы требовалось определенное количество скорбящих.

"Мама пришла домой. Я, говорит, на митинг завтра пойду, нас от магазина троих отправляют", - рассказала подружка. "Как отправляют?" - не поняла дочь. "Вот так - как в старые добрые времена. Сказали: "Надо!"

Пиар, чертов пиар - на гробах, на детских костях, на чем угодно. И - ни грамма искренности, ни грамма сочувствия. Все - по разнарядке. Все - строго дозированно.

Хорошо, что ничего этого не знали в Беслане. Там, глядя в телевизор, мы все думали, что это от души...

"Первая школа в селении Тулатово, ныне г. Беслан, основана в 1889 г. на средства Багка и Александра Гутиевых и Бориса Фриева" - гласит мраморная табличка над главным входом в школу. Миновав его, первое, на что натыкаешься в длинном коридоре, среди раскуроченных стен и досок, - стенгазета "Наш неугомонный 9 "Б".

В эту школу нельзя пускать родителей - никаких психологов потом не хватит. Туда нужно в том же так любимом ими "добровольно-принудительном порядке" стройными колоннами командировать чиновников и политиков всех мастей и рангов. Пусть они увидят окровавленные дневники, детские туфельки, простреленный алфавит на стене. Класс, где убивали первых заложников. Обгоревший спортзал с минералкой на уцелевших стульях...

...Одно из окон школы перекрыто стендом, на котором изложен "Кодекс чести старшеклассника".

Пункт первый: "Честь - это нравственное достоинство человека, это доблесть и честность, благородство души и чистая совесть".

Марина Гриднева, Елизавета Маетная

Опубликовано 14 сентября 2004 года