Годовщина депортации карачаевцев: воспоминания жертв репрессий

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

В Карачаево-Черкесии 2 и 3 ноября проходили мероприятия, приуроченные к 66-й годовщине депортации карачаевского народа. Своими воспоминаниями о массовом переселении карачаевцев в Среднюю Азию с корреспондентом "Кавказского узла" поделились жители республики, ставшие жертвами политических репрессий ноября 1943 года.

Жительница города Карачаевска Фатима Лепшокова, 1936 года рождения, на всю жизнь запомнила день выселения. 

«Было морозное утро, мама пошла доить корову, а я во дворе кормила птицу, - вспоминает женщина. - Вдруг в калитку вошел человек в солдатской шинели. Я позвала мать, она отправила меня в дом, они недолго разговаривали, и мама вернулась, лицо было в слезах. Собирались мы быстро. В большой платок завернули теплые вещи и хлеб - больше ничего брать с собой не разрешили. В сарае остался скот, во дворе - птица и барашки. Нам ничего не объясняли, даже куда нас везут и за что».

По словам Фатимы Лепшоковой, в их семье было одиннадцать детей, вернулись из ссылки в 1959 году - только пятеро. Деда и бабушку тоже похоронили в Казахстане. Отец с войны не пришел.

«Я помню, как от тифа умерло сразу двое младших, тиф тогда вообще погубил многих. Мама хоронила их, завернув в одеяло. Потом еще один - уже от голода», - рассказывает женщина, пережившая депортацию.

Узнав о том, что можно вернуться на родину, семья Лепшоковой решила возвращаться не задумываясь. «Мы ехали домой, хотя наши дома уже не были нашими, и мы их выкупали, потому что перед тем, как выехать из Казахстана, мы подписывали бумаги о том, что не будем претендовать на прежнее жилье», - рассказала женщина.

«Первое время в ссылке было очень плохо, на нас показывали пальцами и говорили, что людоеды приехали. Мы пережили много унижений, но вернулись. Вернулись людьми», - говорит Фатима Лепшокова.

Свою историю корреспонденту "Кавказского узла" рассказал и Мумиат Бостанов, также переживший массовую высылку карачаевцев на чужие земли в 1943 году. Пожилой мужчина вспоминает, как в голодные годы в Средней Азии мать растягивала стакан кукурузной муки на неделю, готовя из нее суп-баланду на семерых человек.

«Сейчас, когда я вижу, как черствый хлеб выносят скотине, я очень ругаюсь на детей. Мы мечтали о хлебе. Мы были на уровне скота, перевозимого в товарных вагонах. Всех везли вместе - и стариков, и детей, и женщин. Мы заворачивали умерших в дороге в одеяла и отдавали людям на станциях, но в дороге умерло не так много, как там, в степи, от голода. Я помню, как женщина-казашка в первую ночь пустила нас переночевать в сарай, но не пустила в дом. В ту ночь мать у нее просила еды, но она сказала, что еды нет. Мы заснули голодными и уже на утро вместе с ней пошли на поле собирать оставшуюся свеклу, которую мать натирала на терке и добавляла в суп. Голод в то время был самым первым врагом, люди опухали от голода, но работали. Сотни умирали от болезней- лекарств не было, лечить было некому», - рассказал Мумиат Бостанов. 

По его воспоминаниям, самым тяжелым было время до 1946 года, а после окончания войны, жизнь стала налаживаться: появилась работа на полях, стала нужна рабочая сила. За работу давали хлеб, муку, сахар. 

«Возвращались домой мы уже зажиточными людьми, - улыбается старик. - В наших домах тогда жили грузины, пришедшие из-за перевала. Говорят, именно поэтому Сталин и выселял наш народ - ему нужна была земля. А все что говорят о предательстве народа (обвинения карачаевцев в коллаборационизме - прим. "Кавказского узла") - это только официальная версия, не имеющая оправдания за все те зверства, которые произошли, даже если такие единицы и были. Была война, был голод, всякое могло быть – люди ведь разные, но «по паршивой овце – все стадо не судят» и тем более не уничтожают». 

Между тем, историк Мурат Шебзухов, этнический черкес, считает, что выселение пагубно отразилась на карачаевском народе только в годы выселения, а после - лишь сплотило народ. 

«Этот народ научился выживать, в любых  условиях. Они научись единству. Большая часть их вернулась на родину, а вот после Кавказской воны тысячи черкесов не смогли вернуться с территории Турции. В разные исторически периоды народы Кавказа по-разному перенесли фактическое уничтожение. А на то, чтобы возродиться, уходят сотни лет», - отметил историк. 

В свою очередь, абазин Шамиль Тлисов отметил, что у горя человека нет национальности. «Когда видишь человеческую боль в глазах - что уж точно не приходит в голову, так это спросить его о его национальности. Горе одного народа - горе всех. А струны национальной гордости часто становятся основным инструментом политических грязных игр, разрушающих теплые соседские отношения», - считает он.

Второго ноября в Карачаевске у памятника жертвам политических репрессий прошел митинг памяти жертв депортации народов Кавказа в годы ВОВ. Собравшиеся возложили цветы к памятник, почтили память не вернувшихся на родину со степей Казахстана.

В Верхней Теберде состоялось открытие мемориала воинам, погибшим в годы Великой Отечественной войны, и жертвам депортации, зажжен «Огонь славы». Новый памятник сделан в виде женщины-горянки с маленьким ребенком на руках, на плите у ее подножья выгравированы имена погибших во время ВОВ, и надпись на камне: «1943-1957. Годы депортации карачаевского народа».

Из родных мест во время Великой Отечественной войны были выселены не только карачаевцы, но и калмыки, чеченцы, ингуши, балкарцы, крымские татары, турки-месхетинцы. По данным Международного общества "Мемориал", в 1943-44 годах из Чечни и Ингушетии было вывезено 485 000 человек, из Калмыкии - 101 000 человек, из Карачаево-Черкесии - 70 000, из Кабардино-Балкарии - 37 000 человек. Число жертв депортации среди турок-месхетинцев и других народностей Закавказья составило 100 000.

Ряд ученых склоняются к версии, что одной из причин депортации карачаевцев, чеченцев, ингушей и балкарцев было стремление Сталина расширить территорию Грузии, чтобы Северный Кавказ, в том числе и высочайшая в Европе гора Эльбрус, попали под контроль Тбилиси. Это, по мнению ученых, подтверждает и тот факт, что в 1943 году территория Карачаевской автономной области была передана Грузинской ССР, а город Карачаевск был назван по-грузински – Клухори.

В 1957 году советское руководство разрешило карачаевскому  народу вернуться на историческую родину. Была восстановлена Карачаевская автономная область. Первый президент России Борис Ельцин реабилитировал переселенцев и попросил от имени руководства страны прощения за преступление государства против карачаевцев. С тех пор ежегодно 3 мая в Карачаево-Черкесии отмечается как День возрождения карачаевского народа.

В 1991 году был принят Закон "О реабилитации репрессированных народов". Однако применение этого документа на практике оказалось осложнено многими факторами, что пока не позволяет считать закон исполненным во всех отношениях ко всем народам, подвергшимся массовым репрессиям в СССР.