Иранский Азербайджан глазами северянина. Стереотипы
Почему я отправился в Иран, а именно в его провинцию (остан) под названием Восточный (Шарги) Азербайджан? Потому, что побывав в более десяти стран, погуляв по «европам», «СССР», Турции и эмиратам, чувствовал, насколько это не мое. Даже Турция – братская и дружественная страна, в которой мы общаемся без переводчика, - не наша. Они – анатолийские турки, с другой историей. Наши прадеды даже враждовали. Две тюркские империи – Османская и Сефевидская, были непримиримыми врагами, рубились в кровавых битвах, среди которых Чылдыранская, закончившаяся победой османов, стала исторической трагедией всего тюркского мира.
Побывав в мире и ни разу не увидев Тебриз – столицу исторического, географического и политического Азербайджана, я чувствовал себя ущербным. Хотелось прикоснуться к тому, о чем говорили наши деды и обсуждают историки.
И тут Новруз – шестидневный праздник-каникулы. Где его встретить, как не в древней нашей столице? Что могло мне помешать, если даже виза для поездки в Иран нам не нужна? Только леность. Она томила меня, да еще опасение попасть в неприятную историю в Иране, где настолько не любят азербайджанских (с Севера) журналистов, что исключительно для людей пера требуют визового разрешения на въезд в Иран. Азербайджанское государство, кстати, визовый режим для посещения нашей страны иранцами не отменил. О причине позже.
Итак, решено. Но еще 19-го марта, в 11 вечера, сидя в поезде, на вокзале, я колебался – а не плюнуть ли мне на те 8 манат, что заплачено за поезд до азербайджанской Астары, к границе с Ираном? Все-таки устоял, решил: будь что будет.
Утром примерно в 10, я проходил азербайджано-иранскую границу.
РАЗОБЛАЧЕНИЕ СТЕРЕОТИПОВ
Каким нам кажется Иран издали? Отсталым, патриархальным, азиатским, религиозным, очень политизированным, бедным. Все перечисленное, что называется, имеет место, но далеко не столь однозначное.
В первые часы пребывания в Иране, когда я на такси перемещался из иранской Астары в ближайший, донельзя древний азербайджанский город Ардебиль, я решил для себя что Иран – это что-то между Турцией и Афганистаном. Потом убедился в своей ошибке. Ее творим мы – журналисты и путешественники. Фотографируя жителей Ирана, европейцы, конечно, ищут яркий, сугубо восточный типаж. Обычные люди в европейской одежде фотографам неинтересны. Ищут и находят, фотографируют и показывают миру интересные местные образы, забывая указать, что такие колоритные иранцы как тот, которого я сфотографировал, там, наверное, один на тысячу. Причем заметьте, в каком колоритном месте я этого старца встретил – в одном из самых гигантских крытых старинных рынков Востока – тебризском.
Хотя на самом деле подавляющее большинство современных иранцев выглядят так, и покупают снедь здесь.
К внешнему виду большинства мужчин добавлю следующее: встречал я на улицах и в кафе Тебриза волосатого рокера с зачехленной гитарой, молодых деловых офисменов с намазюченными волосами и микробородкой над подбородком (словосочетание какое интересное), деревеньщину в грязных стоптанных башмаках (именно этим словом обозначают в Иране обувь) и даже парочки мужчин-гомосеков. Одна такая парочка сидела перед мной в кафе, обедали. Я и они, разумеется, за разными столами. «Женщина» вел себя как иранская жена – скромно потупив взоры. Его «мужчина» выглядел доминантой, глядел на «свою» как подневольную овцу, и взяв розу со стола (на каждом столе в кафе было по розочке в кувшине) гладил цветком по «ейным» щекам.
Вот вам и фундаменталисткий Иран.
Женщины выглядят тоже колоритно. Религиозное требование к женщинам закрывать от мужского взора все, что может возжечь в нем желания, в Иране остается на уровне государственного закона. И женщины закрывают. Одни, в основном старшего возраста, закутываются в чаршов – шаль, с головы до ног. Лицо и кисти рук открыты.
Другие – чаще молодежь, явно торпедирует завет аятоллы Хомейни и лишь обозначают присутствие платка, приколов его к высокой прическе, на самом затылке. Получается «двуликий Янус» - если смотреть на нее спереди, платка на голове не видно, одни волосы, иногда крашеные под блондинку. Но если обернутся ей вслед, вы увидите сзади голову, закрытую платком.
Шея закрыта тоже. Дальше может быть прилегающее платье, легкий прилегающий плащ или просто тесные женские брюки под длинным жакетом. Как у этой дамы с ребенком, проходящей перед торговым центром в Тебризе.
Женская часть населения Ирана очень недовольно табу на непокрытые головы, и время от времени самые отчаянные выходят на улицу с свободно развевающимися волосами. Тем более недовольна, что их ровесники - парни, могут ходить по городу в майках-безрукавках. Как здесь - парни играют в мяч в тебризском парке Шах Гели (Озеро Шаха).
На обратном пути из Тебриза в Ардебиль, рассматривая в автобусное окно обилие иранцев, рассевшихся на обочине, на расстеленных по нечистой траве скатертях с едой, я видел девушку, фотографирующуюся с развевающимися на ветерке красивыми волосами. Снятый платок она раскручивала над головой.
Мне стало весело и радостно за свежее иранское поколение, стремящееся к личной свободе. Эту девушку я сфотографировать не смог. Предлагаю читателям вместо нее обозреть знаменитую скульптуру в Баку, посвященную женщине, скидывающей чадру. Скульптура «Освобожденная женщина» установлена в 1960 году. Автор – Фуад Абдурахманов.
В Иране свободно работает Интернет, хотя скорость не очень. И запрещен Facebook. Но иранцы им пользуются, загрузив в компьютеры и смартфоны программу (бярнаме) обходящую государственный фильтр.
И наконец, в этой части повествования – о религиозности иранцев. На пути из азербайджанской Астары, сразу после пограничного КПП, в Баку со мной в нанятом «Мерседесе» были два иранских парня, живущие и работающие в Баку. Оба женились на азербайджанках – гражданках АР, и оба сами этнические азербайджанцы. Один говорил, что именно вследствие насильственной государственной политики исламизации иранцы стали самым атеистическим народом, так как все насаждаемое помимо воли обязательно людьми отторгается.
Конечно, такие далеко не все иранцы, скорее в основном молодежь. Один из тех, кто сам заговаривал со мной в Иране, узнав по моей интонации в первом же моем слове-приветствии (салам) о том, что я из Баку, говорил о доходящем до абсурда контроле мулл над обществом. Верховные исламские священники расписывают жизнь граждан до мелочей, хотя иногда друг-другу противоречат. Но тоже в мелочах. К примеру, один священник учит прихожан сдавать найденные на улице деньги государству, прождав определенное время, пока владелец не найдется. Другой «разрешает» присвоить эти деньги, но тоже после обязательного периода выжидания. То есть оба предлагают дождаться истинного хозяина и вернуть ему утерянные средства, но если владелец не обнаружится, тогда смотрите два варианта. Или позвоните в религиозный call-центр, и вам там скажут, как быть, если жена изменяет, начальник грубит, тянет на спиртное…
Кстати, о спиртном. Этот запрещенный Исламом продукт легко купить в Исламской Республике Иран, если продавец вам доверяет и не боится вынуть водку из-под полы. В первый же день моего пребывания в этой стране ресторатор в Ардебиле, где я заказал тарелку плова с кябабом, тут-же предложил мне выпить, с характерным для русских прикосновением пальцев к горлу. Я отказался, так как очень хотелось чаю. Да и не пью я водку с пловом, в Иране…
И немного об иранских улицах. В городах улицы необыкновенно чистые, благодаря тяжелому ночному, в основном, труду метельщиков-мужчин, облаченных в специальную униформу.
Но прохожие мусорят так же, как это делают азербайджанцы на Севере (в АР). Улицы разукрашены флагами, цветами на клумбах, рекламой на стенах домов, перемежающуюся с религиозными и социальными лозунгами. И много изображений шехидов, павших в восьмилетней войне Ирана с Ираком.
Эта война началась 22 сентября 1980 года вторжением войск Саддама в иранский Хузестан. В этой войне никто не победил, захваченные земли были возвращены. А еще говорят (особенно армяне), что победитель всегда остается при захваченных им землях. Не всегда…
(Продолжение следует. Дальше будет о политике отношений АР-ИРИ)
Поставил текст в сайт, а тут письмо от Элеоноры. Дядя ее скончался. Тот что хотел дом свой бакинский увидеть. Пожелайте ей все перенести утрату как можно легче. Все мы виноваты в жизненной беде одного невинного человека. Аллах она рехмет елесин.
