Пашинян: политический лидер военного времени

Пашинян, Бархатная революция и Карабахский конфликт

В 2018 году в Армении произошла "Бархатная революция", целью и успешно осуществленным результатом которой было свержение Сержа Саргсяна, представителя "Карабахского клана" и той самой "партии войны", которая свергла Левона Тер-Петросяна. Разумеется, выражение "партия войны" слишком натянуто и не отражает действительности: Серж Саргсян никогда не хотел войны. Точно так же действительность искажает и выражение "Карабахский клан", поскольку патрон-клиентская группа, связанная с войной и Карабахом уже давно перестала существовать, а кланом она вообще никогда не была.

Тем не менее, все понимают о чем речь. Саргсян был министром обороны во время войны начала 1990-ых гг., министром внутренних дел и госбезопасности после нее, так что в его политическом опыте большое место занимало руководство силовыми структурами. Будучи президентом на протяжении десяти лет, он реализовывал понятный ему путь развития с опорой на силовой и бюрократический ресурс. Как следствие, многие нужды людей оставались неудовлетворенными, хотя во многом это носило объективный характер. См.:

И вот когда два с половиной года назад Серж Саргсян был свергнут улицей под руководством Никола Пашиняна, когда-то в прошлом принадлежавшего к "партии мира", у многих за рубежом Армении возникли надежды, что наконец-то Карабахский конфликт будет урегулирован. Эти надежды опирались на предположение, что позиция Армении субъективна и может быть изменена. Предпосылка изначально была неверной, что можно увидеть из полемических публикаций в моем блоге прошлых лет:

Пашинян, конечно, хотел бы урегулировать Карабахский конфликт. Но того же хотели и его предшественники. Причины, почему им это сделать не удавалось, объективны с точкик зрения Армении. В действительности, посредникам надо было концентрироваться на максимализме Азербайджана, который многие внешние игроки десятилетиями де-факто поддерживали. А на условия Азербайджана (фактическая капитуляция) Пашинян не мог пойти также как не смогли на них пойти и его двое предшественников. Но это переговорный процесс. Еще с 2016 года риск полномасштабной войны был очень высоким.

И в этом смысле принципиально ничего не изменилось. Изменилось лишь восприятие Баку: с одной стороны лидер нового поколения Пашинян, с которым можно договориться и который пытается договориться, с другой стороны, как в Азербайджане считали, более разобщенная и ослабленная Армения, в то же время, нестабильность в отношениях с Россией и ряд слабых и спорных личностей на некоторых важных позициях. Идеальное время для удара, как считали в Азербайджане.

Уже на девятый день войны можно подвести некоторые примечательные итоги, а также обратить внимание, в чем ошиблись азербайджанские власти в своих расчетах. Причин тому несколько:

Азербайджанские власти недооценили тот факт, что лидер Армении Пашинян демократ и популист и существует в открытой информационной среде. Хотя переговоры и секретные, но Пашинян всерьез зависит от общественного мнения и не пошел бы на неприемлемые уступки, а Азербайджан в переговорах действует исходя из логики "все или ничего".
Из демократического, или по крайней мере публично-политического, характера власти в Армении проистекает и вторая ошибка. В Армении нормой является довольно острая критика властей, причем эта "норма" существует как минимум с 1993 года с перерывом на примерно 12 месяцев от "Бархатной революции" до апреля 2019 года. И в Азербайджане, вероятно, сопоставляя с собственной политической культурой, решили, что раз существует такая критика, то ситуация абсолютно катастрофическая, ведь в Азербайджане напротив сиутация сильно лакируется. Например, в Азербайджане в 10 раз занижена смертность от ковида, в то время как в Армении она не скрывалась: Избыточная смертность в Азербайджане, связанная с коронавирусом, близка к 5 тыс, иммунизировано до 10% населения.
В Азербайджане не учли то что во время войны армяне объединяются, причем не обязательно и не столько вокруг лидера, сколько вокруг цели. В 2016 году Армения была разобщена в еще большей степени, но объединение произошло и тогда.
Отсутствие достаточного опыта у власти и неоднозначная кадровая политика, хотя и не самая сильная сторона этой власти, но надо учитывать, что: а) слабые кадры были всегда - и много их и в самом Азербайджане, б) в армии как раз кадровый состав сильно не менялся, а от смены лидеров первого эшелона, бывших на первом плане 25 лет на лидеров второго эшелона, точно так же ковавших победу, армия не ослабла, немного отряхнулась разве что и омолодела.
Единственное, что отчасти оказалось верным в этом расчете - сложности в отношениях с Россией, но лишь отчасти, поскольку во многом эти сложности уже были в 2016 году, и Армения уже приспособилась к работе в таких обстоятельствах.

Пашинян в период пандемии и экономического кризиса

Как бы там ни было, Никол Пашинян - гражданский лидер, оказавшийся в сложных обстоятельствах лидером Армении времен войны. Пашинян склонен к риторике, но имеет очень ограниченный практический опыт и поэтому было трудно предугадать, какую политику он будет вести в такой критической ситуации и насколько будет в состоянии с ней справиться.

Напомню, что во время пандемии, армянские власти были не на высоте; министр здравоохранения выступал с политическими заявлениями, правительство вмешивалось в работу системы здравоохранения, в то же время практическая работа налажена не была, из-за чего в конце мая пошел резкий рост заболеваемости. Я тогда писал об этом и практика показала, что те оценки были верными: Упущения Армении в борьбе c COVID-19. Политические и институциональные причины. Но пандемия дала Пашиняну хороший опыт, закалила его и побудила к более действенной работе и к уменьшению градуса публичной риторики. Фактически, можно сказать, Пашинян стал превращаться из политика в государственного деятеля в результате закалки масштабной чрезвычайной ситуацией.

Никол Пашинян на входе в глобальный кризис и пандемию - и на выходе из ее первой волны - это разный Никол Пашинян, что надо было учитывать азербайджанскому руководству. Вместе с тем, существовали вопросы относительно того, как Пашинян будет справляться с ситуацией войны, где все вызовы обострены до предела. В такой ситуации лишнее слово может лишь помешать, и определенные риски существовали.

"Пробным шаром" для этого стала ситуация, произошедшая в июле 2020 года на армяно-азербайджанской границе. Существовал риск, что политическое руководство вновь начнет оттягивать штурвал на себя, но этого не произошло. Произошло противоположное. Нынешнее армянское политическое руководство понимает себя именно как политическое, а не военное и, как следствие, понимает необходимость компетентности в деле военного противостояния. Армия получила больше свбоды, чем это было при прошлых правительствах. Теоретически это может представлять риск, если в армии заправляют заядлые милитаристы, но армянская армия очень консервативна и сдержанна, поэтому этот риск на сегодня отсутствует. По сути, на фоне июльских столкновений, произошло "боевое крещение" Пашиняна как лидера времени военного конфликта.

Этот экзамен Пашинян сдал, хотя и не на отлично. Он отметился рядом скоропалительных высказываний, а также избыточной активностью в раздаче медалей и премий. В то же время, эти столкновения дали ему возможность приобрести дополнительный опыт, который успешно применен уже сейчас.

Пашинян во время Второй Карабахской войны

После столь долгого введения в тему, мы подходим к тому, как премьер-министр Никол Пашинян принял новый вызов в виде Второй Карабахской войны. Надо сказать, его прогресс выглядит впечатляюще. Особенно, если вспомнить, как справлялся с войной другой лидер революции - Михаил Саакашвили. Можно вспомнить также поведение Порошенко во время активной фазы боевых действий на Донбассе летом 2014 года.

Как уже сказано, в ходе пандемии в апреле-июле Пашинян приобрел опыт управления в кризисной ситуации. Также, в июле была военная эскалация. А опыт, сын ошибок трудных (с), дается именно в таких ситуациях. И общий негативный фон в виде кризисов, которые должны были страну расслабить и демотивировать, мобилизовали ее лидера. Оценим результаты.

Во-первых, действия в чрезвычайной ситуации были, судя по всему, хорошо подготовлены. Оперативная ситуация была оценена быстро. Сразу было введено военное положение и объявлена мобилизация. Для сравнения, в Азербайджане, где скрытая мобилизация началась за две недели до начала войны, собственно после ее начала, было куда больше хаотичных действий. Сначала военное положение не объявляется, потом объявляется по отдельным территориям, потом по всей стране. То же касается мобилизации открытой. Отдельно отмечу, что на этот раз в Армении не было создано комендатуры, да еще и с таким сомнительным руководителем, что несомненно прогресс по сравнению с ситуацией полугодичной давности.

Во-вторых, Пашинян как политический лидер хорошо понял свою функцию и ее разграничение с функцией военных. Наиболее активную роль взяло на себя руководство Нагорно-Карабахской республики, а также министерство обороны и Генеральный штаб Армении. Их деятельность была с одной стороны хорошо согласована с властью, с другой, не была продиктована ею, что показывает то, как был выдержан баланс. Соответственно, цели, которые решают оборонные ведомства, военные, а не политические, и поэтому их работа не размывается приказами, которые сбивают фокус или отвлекают от выполнения важных задач. Для сравнения, в Азербайджане политическое руководство куда интенсивнее вмешивается в работу, регулярно делает вербальные интервенции относительно ситуации на фронте, риторически захватывает те или иные территории (тем самым ориентирует армию на выполнение политических, а не военных задач, к примеру, взятие Мехакавана/Джебраила).

В-третьих, эффективно налажена дипломатическая работа на высшем уровне. Многие иностранные СМИ, в том числе и азербайджанские, обращают внимание на то, как часто Пашинян говорит с Путиным, Меркель, Макроном, а также с представителями Ирана и других стран и структур, также важных для Армении. Это хорошо показывает, что Пашинян свою функцию понимает как политическую и фокусирует на ней свои усилия. В отличие от этого, Алиев куда пассивнее. Причин тому несколько: во-первых, скрытая работа была проведена до начала операции, а также накоплен большой опыт работы в прошлые годы; во-вторых, после увольнения Рамиза Мехтиева и Эльмара Мамедъярова, заметно изменился стиль работы Азербайджана на внешнем контуре, больше подчиняясь Турции и опираясь на грубую силу. Также, Алиев не может эффективно отделить военные задачи от политических и поэтому в некоторой пропорции включается в работу на всех этих направлениях, но эффективно с ними справться не может. А дипломатическая активность Алиева в виде контактов с Турцией и Пакистаном, выглядит не очень внушительно.

Конечно, в плане дипломатии у Армении не все идеально. Во-первых, не на высоте, как мне кажется, само Министерство иностранных дел, особенно в том что касается иностранных диппредставительств. Это наследие прошлых времен, когда дипкорпус стал местом для устроения жизни элиты, а не профессиональным органом. Во-вторых, не используются возможности парламентской дипломатии. Здесь уже проблема в новом парламенте; его неопытности и непонимания общих целей страны. И в обоих направлениях будут нужны реформы для исправления ситуации после окончания этой войны. Тем не менее, отчасти усилиями руководства, отчасти в результате общей сложившейся ситуации (внимание мира и явное вмешательство Турции), эта пассивность компенсируется.

Четвертое обстоятельство - это информационная и пропагандистская работа Армении во время нынешней войны. Она организована достаточно грамотно и учитывает как опыт, накопленный во время "Апрельской войны" 2016 года, так и опыт коронавирусной пандемии. Информационная кампания сейчас опирается на несколько столпов:

открытость,
единство нации,
скорость реакции,
информационные операции и военная пропаганда,
публичная деятельность лидера.

Открытость стала серьезным преимуществом армянской стороны, как и в 2016 году. Международные журналисты освещают конфликт со стороны Арцаха, но не Азербайджана, где им не дают работать, либо заставляют врать. В Арцахе их работе не препятствуют, а ограничения в виде военного положения применяются разумно и в необоходимых пределах.

Единство нации было продемонстрировано в самом начале оппозицией, когда 14 партий подписали совместное заявление и отказались от любой критики власти на период войны. От критики оппозиции в свою очередь неформально отказалась и власть, вследствие чего в Армении установился внутриполитический мир. Стоит отметить, что в обоих лагерях есть люди, которые не сложили информационных ружий, но они в меньшинстве. Конечно, в единении нации свою роль сыграла Армянская апостольская церковь, выступившая с соответствующими призывами, использующая все свои службы и средства для прекращения распрей и пожертвовавшая серьезные суммы на гуманитарные цели.

Информационная среда - это то, в чем новая власть хорошо разбирается, происходя из нее сама. И поэтому работа с информацией ведется более эффективно и активно, чем в 2016 году, хотя этот опыт, естественно, учтен. Опыт будет извлечен и из нынешней войны, но какой именно - это вряд ли будет достоянием общественности.

Наконец, стоит поговорить и о риторической активности самого лидера. Думаю, мое мнение разделят не все, но я считаю, что публичное и воодушевляющее обращение - это то, критическую нехватку чего Армения испытывала на протяжении всего периода независимости. Эти обращения Пашинян сделал в первый же день. Также, он высветил важнейшие с точки зрения Армении вопросы - то, что только лидер может донести до международного сообщества и партнеров, поскольку его слушают хотя бы ввиду его ранга. Это и вопросы переброски террористов в зону Карабахского конфликта, и угрозы международной стабильности, связанные с войной, и участие Турции, и экзистенциальный характер войны для армянского народа. В Азербайджане пытаются высмеивать высказывание о цивилизационном характере противостояния, но это именно оттого, что высказывание попало в точку.

Сказав все это, Пашинян, однако, не оккупировал телевизор и не превратил войну в повод для бенефиса имени самого себя, как бывало в прошлом, и как делают в таких ситуациях многие другие лидеры. Умеренность здесь соблюдена. И тем не менее, некоторые моменты все еще не дают возможности считать эту деятельность полностью отточенной. Выступления в иностранных СМИ, особенно, интервью для "60 минут", недостаточно проработаны и тезисы не очень точно подобраны (работа команды); также вопрос знания и коммуникации иностранных языков тоже требует доработки - что понимается руководством. Также, существует долгосрочный вопрос эффективной коммуникации с российской стороной. Но это тема отдельного разговора.

Выводы

Как уже показано, Никол Пашинян смог на данном этапе эффективно трансформироваться из гражданского лидера-политика в гражданского лидера военного времени, сумел удержаться от неуместного вмешательства в дела армии (что большинству политиков не удается), в то же время набрал приличную дипломатическую и риторическую активность и все же сумел соблюсти, как мне кажется, умеренность и правильный баланс во всем этим.

Нелишним будет упоминание того, что прочертив "красные линии" Пашинян ни разу не свернул на оскорбления Азербайджана и азербайджанцев. Таких слов в Армении себе не позволяли никогда. Но на фоне высказываний, звучащих порой из Азербайджана, это все же стоит отмечать.

Основной причиной успешной деятельности Пашиняна в данной ситуации является опыт, который он получил во время пандемии ковид-19 и столкновений в июле 2020 года. Этот опыт абсолютно точно был учтен; об этом мы можем судить не только по смене характера коммуникации, но и по тому, что, к примеру, возобновлены учения гражданской администрации "Шант" и они по плану должны были пройти в ноябре этого года в достаточно большом масштабе. Также, не назначен комендант на всю страну, что тоже следует воспринимать как извлечение опыта из прошлых уроков.

Еще одно интересное обстоятельство: уже к началу войны Пашинян начал осторожно перерезать пуповину, связывающую его правительство с разными патрон-клиентскими группами, связанными в том числе с зарубежными интересами, то что часто объединяют под брендом "Сорос". Он был в некотором роде обязан представителям "гражданского общества" информационной и политической поддержкой революции. Но Пашинян к настоящему моменту стал куда более независимым и представляет Армению, а не свой узкий круг, что также демонстрирует его прогресс как лидера. Он отказался и от тактики "при всех непонятных ситуациях организуй митинг", и ищет более эффективной политической коммуникации, в том числе и с лидерами России, где это ввиду разности перспектив и поколений пока еще сложно сделать.

Разумеется, все выводы, сделанные в этой статье предварительные, так как мы говорим о еще очень новых трендах, хотя и важных. Кроме того, военный вызов Армении в комбинации с эпидемической ситуацией настолько серьезный, что тут не каждый, даже более опытный лидер справится. И окончательно проанализировать результаты мы сможем лишь по итогам и с большим отставанием по времени. Но и оперативные тенденции интересны, тем более когда уже складывается некоторая целостная картина.

Грант Микаелян